Подошла к зеркалу в коридоре и взглянула на своё отражение. Там стояла заплаканная девушка, но даже слёзы не испортили её лица. Большие карие глаза с длинными ресницами, курносый носик и красивая линия губ — я себе нравилась. Светло-каштановые, чуть вьющиеся волосы, доходящие ниже лопаток, я собрала в небрежный пучок. Мой рост — метр семьдесят, грудь небольшая, но фигура была стройной и подтянутой.
Тяжело вздохнула. Тимофей всегда говорил, что я красивая. Говорил… да. А теперь, наверное, называет красавицей другую.
Как же больно на душе!,Не знаю, что именно заставило меня собрать вещи — всего лишь то, что поместилось в один жёлтый чемодан, и уйти почти ночью, не имея ни малейшего представления, куда идти дальше. На кухонном столе я оставила короткую записку: «Спасибо, что ты был в моей жизни, прощай». Это было всё, что я смогла сказать, не в силах объяснить больше ни себе, ни кому-то другому.
На улице уже начало холодать, декабрь неумолимо напоминал о приходе зимы, и я туже завязала пояс пальто, натянула на голову шапку, стараясь защититься от пронизывающего ветра. Шла по почти пустынному тротуару, таща за собой чемодан на колесиках с длинной складной ручкой, который хоть немного облегчал путь. Мои шаги эхом отдавались в ночной тишине, а на сердце было тяжело и непонятно.
Я добралась до первой остановки, села на скамейку и стала ждать. Но чего именно — сама не могла понять. Всё это время успокоительное, которое я приняла, мешало мне ясно мыслить. Уже почти одиннадцать вечера, и общественный транспорт, скорее всего, уже не ходит. Да и куда мне ехать? У меня нет ни подруг, ни родственников — никого, кто мог бы меня приютить или помочь. Но я всё равно сидела, ждала, словно надеялась, что что-то само решится, что судьба подскажет мне путь.
Бабушка всегда говорила: если не знаешь, что делать — просто подожди. Нужная мысль или ситуация обязательно найдёт тебя сама. В тот момент я подумала, что это, пожалуй, самый странный и одновременно самый бесценный совет, который я когда-либо слышала. Он звучал так просто и одновременно так сложно — ждать и доверять, когда всё внутри кричит и не даёт покоя.
Я заметила, что забыла перчатки, и мои руки начали сильно мёрзнуть, но я не прятала их в карманы. Вместо этого я всё время смотрела на кольцо — золотое, с крупным бриллиантом — единственное, что осталось мне от бабушки. Её золотые серьги с такими же крупными бриллиантами и это кольцо — всё моё настоящее богатство. Откуда у старушки из глухой деревни взялась такая ценность, она никогда не рассказывала, и я не задавала лишних вопросов.
В душе роились мысли, но я решила — сяду в первый попавшийся автобус, и пусть он сам решит, куда меня забросит. Прощай, старая жизнь… Она осталась где-то далеко, с запиской на столе и холодным декабрьским воздухом, а я — на пороге нового, неизвестного пути.
