После того разговора Марина старалась реже звонить матери. Она чувствовала себя виноватой, но в то же время злилась. Почему её независимость, её труд, её выбор всегда оказывались на втором плане? Она работала, платила коммуналку, помогала, когда Сергей просил денег на детский сад, — и всё равно была «эгоисткой».
Анна Павловна, в свою очередь, начала жаловаться соседке, тёте Вале. «Марина совсем отбилась от рук. Не хочет для семьи стараться», — говорила она, сидя на лавочке у подъезда. Тётя Валя качала головой, но втайне думала, что Анна Павловна слишком давит на дочь.
Тем временем Сергей с Наташей обсуждали свои планы. Наташа, листая объявления о продаже участков, говорила: «Если бы Марина согласилась, мы бы уже начали строить. Ей-то что, она одна, а нам с детьми тесно». Сергей соглашался, но в глубине души чувствовал неловкость. Он знал, как сестра гордилась своей квартирой, но не хотел спорить с женой.
Марина, чтобы отвлечься, начала чаще встречаться с Верой. Они гуляли по парку, сидели в кафе, и Марина выговаривалась. Вера, женщина прямолинейная, но добрая, советовала: «Марин, ты не должна оправдываться. Это твоя жизнь. Но попробуй объяснить им, не срываясь. Может, поймут наконец».
Марина кивала, но знала, что разговоры с матерью всегда заканчиваются одним и тем же: чувством, что она что-то должна.
Однажды, забирая племянников из сада, Марина услышала разговор двух мамочек у ворот. «Слышала, Наташка-то с Серёгой участок уже присмотрели. Сестра Серёги квартиру продаёт, вот и деньги будут», — шептала одна другой. Марина замерла, чувствуя, как кровь приливает к вискам. Она не могла поверить, что слухи уже пошли, хотя она ясно дала понять, что не согласна.
Дома она позвонила Сергею. Разговор был коротким и жёстким.
— Сережа, ты что, всем рассказываешь, что я квартиру продаю? — спросила она, едва сдерживая гнев.
— Марин, да никто ничего не рассказывает, — начал он, но голос звучал виновато. — Просто Наташа с подругами болтала, что, может, дача будет. Ну и… слухи пошли.
— Может? — перебила Марина. — Ты понимаешь, что это моя жизнь? Вы уже всё за меня решили!
Сергей замялся, а потом тихо сказал:
— Марин, прости. Я не хотел. Просто нам правда тяжело. Я думал, ты передумаешь.
Марина бросила трубку. Она сидела на диване, глядя на книжный шкаф, и чувствовала, как обида смешивается с усталостью. Её брат, её семья — они будто видели в ней не человека, а только возможность решить свои проблемы.
Через пару дней Марина решила поговорить с матерью. Она приехала к Анне Павловне, взяв с собой торт из ближайшей кондитерской — не для того, чтобы задобрить, а просто чтобы смягчить напряжение.
Они сидели на той же кухне, и Марина, собрав все силы, начала:
— Мам, я хочу, чтобы ты меня услышала. Я не продам квартиру. Это не потому, что я не люблю вас. Это мой дом. Я его заработала. А вы все делаете так, будто я вам что-то должна.
