Жили на съёмной квартире — двенадцать тысяч в месяц, кухня шесть квадратов. Оба работали с утра до ночи. Деньги складывали в конверт на верхней полке шкафа, мечтая о своём жилье.
Накоплений не хватало на первый взнос за ипотеку, но родители Игоря поддержали: дали недостающую сумму, хотя и настояли оформить квартиру на одного Игоря. Тогда это казалось мелочью. Главное — чтобы было своё гнёздышко. Двухкомнатная квартира в спальном районе, в старом панельном доме, но — своя. Их крепость.
Первые годы пролетели быстро. Субботние уборки, воскресные киносеансы дома, короткие отпуска у моря. Они мечтали завести ребёнка. Марина уже представляла, как будет обставлять детскую, выбирала имена втайне от Игоря.
Но жизнь распорядилась по-своему.
Заболела мать Марины. Болела долго, тяжело. Марина моталась между работой и больницей, Игорь терпеливо ждал дома. День за днем надежда таяла. Когда всё закончилось, Марина словно лишилась части самой себя.
От родителей осталось немногое: воспоминания, коробка с фотографиями и та самая однокомнатная квартира. Простая, но с ремонтом и теплом, которое невозможно купить.
Наследство. Память. Дом, в котором её любили.
Первые разговоры начались почти незаметно.
На семейных обедах, за варениками и компотом, свекровь будто невзначай заводила речь о «больших планах».
— Вот бы дачу обустроить, — мечтательно говорила она, глядя на облупленный забор. — Веранду нормальную пристроить, кухню утеплить… а то ведь с каждым годом всё разваливается. Игорёк, Мариш, вы бы тоже вложились. Это же для всех. Для семьи.
Марина молчала, Игорь отводил взгляд. Тогда всё казалось безобидным — разговоры ни о чём, как погода или цены в магазине.
Но очень скоро «мечтания» обернулись в прямые намёки. Свекровь ловила Марину наедине, хлопала по руке, улыбалась «по-доброму»:
— Ты не думай, мы же тебе не чужие люди, — шептала она. — Мы ведь вам с Игорем помогли. Теперь ваша очередь.
Марина пыталась отмахнуться. Она всё ещё верила, что это просто слова. В конце концов, они с Игорем жили отдельно, сами себя обеспечивали. Они уже взрослые. Никто не мог заставить её продать квартиру.
Но давление нарастало.
На очередном семейном ужине, когда гости начали расходиться, свекровь подошла к Марине:
— Мы тут посчитали, — сказала она, улыбаясь так, что улыбка казалась натянутой, — если продать твою квартиру, хватит и на постройку нового дома на даче. Совсем новый дом! Представляешь, Мариш? Своя кухня, спальня для вас… ну и детям потом останется.
Марина подняла глаза и впервые ответила прямо:
— Я не собираюсь продавать квартиру.
На мгновение свекровь растерялась. Но тут же опомнилась:
— Глупости! Ты что, хочешь сидеть с пустой квартирой? Сдавать её чужим? Это же нервы, хлопоты! А тут всё для себя.
— Мы же вам с квартирой помогли. Деньги просто так не падают с неба. Всё должно быть по совести.
Марина сжала руки в кулаки под столом. Хотела встать, уйти, закричать, но сдержалась. Только кивнула. Не согласилась, а просто чтобы прекратить этот разговор.
