— Ну вот, получается, ей-то совсем не нужна моя помощь, а квартира — да, очень пригодится…
— Пойми, мам, может, Юля говорит резковато, но ведь у нас реально серьёзные траты. Ребёнок растёт, я стараюсь, берусь за любую подработку. Она тоже на удалёнке периодически что-то делает. Но денег всё равно впритык. Если бы была своя квартира, пусть даже маленькая, мы бы закрыли вопрос с арендой.
— Если бы вы попросили нормально и понятно, я бы, может, и согласилась вас пустить пока пожить здесь, — Надежда сделала осторожную паузу. — Или оформила бы всё как дарение, но лишь когда внук подрастёт, чтоб хоть уверена была, что квартира действительно ему останется. Но получается, ваша идея — отправить меня на дачу без удобств, без транспорта…
— А что я могу? Я же не прикажу Юле думать иначе. Хотя я и согласен, что переезд на дачу для тебя — это безумие. Ты привыкла к городу, да и помощь твоя с внуком совсем не лишняя, просто Юля не умеет это ценить.
— Может, она ревнует? Думает, что я хочу занять место мамы в глазах ребёнка, — усмехнулась Надежда. — Я ей сто раз говорила, что внук — её сын, а я только бабушка. Просто хочу помогать.
Через час зазвонил телефон. Олег взглянул на экран и ответил:
— Алло? Привет, да, у мамы. Сейчас подойду, да.
Положив трубку, посмотрел на Надежду виновато:
— Юля закончила в поликлинике, ждёт, чтобы я её забрал. Я вернусь или позвоню.
— Ладно, — кивнула мать. — Передавай ей привет. И скажи, что я не против помочь. Но на дачу жить не поеду.
Олег улыбнулся грустно и вышел.
Вечером Юля укладывала малыша в кроватку. Олег зашёл в комнату.
— Да вроде да, — Юля поправила одеяльце. — Что там твоя мама? Ты разговаривал с ней?
— Да, разговаривал. Она не хочет на дачу переезжать. Говорит, нет условий.
Юля даже не повернула головы:
— У нас тоже нет условий. Снимаем «однушку», теснимся, зато твоя мама живёт одна в двухкомнатной. Непонятно, почему мы должны себя ущемлять.
— Юль, но та двухкомнатная — её собственность. Она купила её с отцом много лет назад.
— И что? — Юля зашептала, стараясь не разбудить ребёнка. — Сейчас у неё есть возможность пойти нам навстречу. Тем более она всё равно целыми днями жалуется, что скучает, что ей нечем заняться. Пусть обустраивает дачу, ремонтирует, делает там всё, как захочет. Ей же нравится свежий воздух.
— Она не жалуется, что ей нечем заняться, а предлагает нам помощь, — тихо поправил Олег. — А ты это «помощь» всякий раз воспринимаешь в штыки.
Юля теперь повернулась к нему:
— Потому что мне её советы, а точнее, постоянное недовольство, не нужны. Я устала слышать, как я делаю что-то не так: не так кормлю, не так гуляю, не так стираю.
— Она просто старается улучшить нашу жизнь. Пойми, ей действительно хочется быть рядом с внуком.
— Знаешь, — Юля встала и прошла к дверям, приглушая голос, — я не хочу, чтобы она вмешивалась в наш быт. Если твоя мама хочет участвовать, пусть лучше квартиру на ребёнка перепишет, а сама спокойно живёт на природе.
— Я не буду заставлять маму переехать. Если она сама не хочет, мы не имеем права её выгонять.
— То есть ты не хочешь решать нашу жилищную проблему? — Юля сказала это почти шёпотом, но в нём чувствовалась обида. — Мне надоело всё время с хозяином квартиры договариваться, когда что-то меняем, в любой момент он может сказать: «Съезжайте», и будем мы срочно искать новое место. А у твоей мамы стоит целая квартира.
— Мама не отказывается нам помогать, но она не намерена бросать привычную жизнь и уезжать в какую-то глушь, — Олег шагнул ближе. — Если бы ты не старалась всячески от неё отгородиться, мы могли бы вместе жить, хотя бы временно.
— Вместе жить? — Юля прикусила губу, будто сдерживая эмоциональный всплеск. — Серьёзно? Чтоб она каждый день учила меня уму-разуму? Да ни за что.
