Но Виктор был упрям. Восемь лет дружбы, два года отношений, один красивый вечер с кольцом в кармане.
— Мы семья, Ален. Нам не надо делить территорию. Нам надо её объединять.
Звучало красиво. До тех пор, пока в эту территорию не въехала третья сторона.
Лариса Петровна сначала приехала «на пару дней», когда делали ремонт в её квартире в Раменском. Потом оказалось, что её «кинул подрядчик». Потом — что надо бы пожить у Вити, пока не решится вопрос с наследством после смерти двоюродной тёти. Потом — что ей удобнее ездить из Москвы, потому что у неё гипертония и давление на даче ей не к добру.
Так они и жили. Лариса Петровна спала в гостевой, устраивала генеральные уборки по воскресеньям, сортировала продукты в холодильнике, называя это «лечением желудка Алены», и ежедневно устраивала допросы: почему она не готовит, почему покупает полуфабрикаты, почему не красится по утрам.
— Это молодёжь такая пошла, — однажды сказала она Виктору на кухне, думая, что Алена её не слышит. — Бедного тебя заморила. А квартира-то — на ней. Вот если бы ты был поумнее…
Тогда у Алены тряслись руки. Сейчас — только угол губ подёргивался от раздражения.
— Виктор, мы должны поговорить, — сказала Алена вечером, после душа, в своей любимой футболке с выцветшей надписью «Not today».
— Не опять. Окончательно. — Она села напротив него, на край кресла, держа ладони на коленях. — Либо ты решаешь, что мы живем вдвоем. Либо я решаю, что мы не живем вместе.
— Алена, ну ты же знаешь, у мамы сейчас сложный период…
— Сложный? — она вскинула брови. — Виктор, у неё сложный период с восьмидесятого года, когда она развелась с твоим отцом. Ты взрослый мужик. У тебя зарплата сто двадцать. Ты в состоянии найти ей отдельную квартиру.
— А она всё равно будет приезжать.
— Пусть приезжает. Сначала позвонит. Потом приедет. Потом уедет. А не живёт здесь месяцами, с моими документами в своих ящиках!
— Ты преувеличиваешь.
— А ты уменьшаешь. — Алена встала. — Виктор. У тебя три дня. Потом я меняю замки.
Он молчал. А в углу кухни, как призрак, мерцал чайник, из которого поднимался пар.
— Я просто не понимаю, зачем вы всё это выносите на публику, — сухо сказала Лариса Петровна, заворачивая кастрюлю в пакет. — Мы семья. В семье должно быть тепло, а не разборки на кухне.
— А вы не понимаете, что семья — это не военное положение, где вы командующий штабом, — отозвалась Алена, не поднимая глаз от ноутбука. — Я работаю. И да, у меня встреча через десять минут. Пожалуйста, не шумите.
— Это я шумлю? — Лариса Петровна заломила брови. — Это ты вон как двери хлопаешь с утра. Ты видела, в каком состоянии наличник в ванной?
— Наличник в ванной? — Алена захлопнула ноутбук. — Вы серьёзно сейчас?
— Конечно. Это же не только твоя квартира. Тут живёт мой сын.
— Мой. Сын. — Алена медленно подошла ближе. — Лариса Петровна, вы в курсе, что квартира куплена мной ещё до знакомства с Виктором? На мои деньги. Мой ремонт. Моя ипотека, которую я выплатила за семь лет.
