Пёс, по кличке Рыжий, начал беспокоиться ещё с рассвета. Пока лесничий Иван Григорьевич натягивал кирзовые сапоги и лениво разминал плечи, собака крутилась под ногами, поскуливала и то и дело бросалась к двери.
— Тебе чего, волчица приснилась? — пробурчал лесничий, цепляя флягу с чаем на ремень.
Рыжий коротко тявкнул, ткнулся мокрым носом в дверь и замер — бархатистый хвост дрожал, будто стрелка компаса.
— Ладно-ладно, потерпи. — отмахнулся хозяин.
Но пёс не успокаивался. Пока Иван чистил снег с крыльца, Рыжий рванул к опушке, свернул в густой ельник, потом вернулся и сел почти по-собачьи, выжидая.
— Ни дать ни взять — главком, — проворчал Иван. — Для полного счастья тебе фуражки не хватает.
Собака ответила жалобным повизгиванием, будто пыталась уговорить: «Пойдём же, пойдём!»
Иван Григорьевич служил лесниками больше двадцати лет, умел отличать капризы зверя от настоящего сигнала. Через час после того, как Рыжий в третий раз попытался утащить хозяина в чащу, Иван сдался.
— Ладно, уговорил, проводник. Только попробуй меня зря таскать — вечером получишь кашу без мяса.
Собака подскочила, радостно виляя хвостом. Лесничий проверил рацию, убрал в карман мобилу, повесил на плечо ружьё — не для стрельбы, от медведей язык покажешь, не поверят — и закрыл дом.
Снегу намело по колено, декабрьский лес дышал тихо, только ветки потрескивали. Рыжий шёл впереди, нюхал воздух, иногда вскакивал на задние лапы, будто сверял направление с ветром. Иван шагал осторожно, оставляя глубокие следы.
— Ну и куда мы, турист угластый? — вздыхал он.
Пёс не отвечал, лишь ускорял шаг. Через минут пятнадцать Иван услышал странный звук: то ли всхлип, то ли скрип. Он поднял руку, дал команду бровью, и Рыжий тут же улёгся в сугроб, настороженно поджав уши. Сквозь стволы доносился плач ребёнка.
— Так, тихо, — прошептал лесничий, снимая ружьё с плеча.
Он вышел на крохотную просеку и сразу увидел: молодая женщина сидит на сломанном пне, прижимая к груди мальчонку лет пяти. Ребёнок всхлипывал, а сама она выглядела измотанной: шапка сбилась, щёки багровые, ботинки в снежных комьях.
— Эй, гражданочка, вы как тут оказались? — тихо спросил Иван, чтобы не напугать.
Женщина вздрогнула, заморгала:
— Мы… заблудились. Я свернула с тропы, думала, срежем… А потом… телефона нет, связь пропала…
Мальчик уткнулся в её пуховик, над губой блестели слёзы и сосулька.
— С вечера, — прошептала она. — Еле дождались рассвета.
