Он кивнул, пошёл на кухню. Ужин был скромный: суп, каша. Отец ещё не вернулся с работы. Мама заметила, что сын какой-то напряжённый, спросила: — Случилось что? Он покачал головой: — Да всё как обычно.
Мама смотрела на его затёртую куртку, потом вздохнула: — Я понимаю, она уже тебе мала. Но потерпи немного, может, к зиме чё-нибудь придумаем. — Да всё нормально, — глухо ответил он.
Глотая суп, Женя вспоминал, как ещё месяц назад заведующая школьной библиотекой, Ольга Васильевна, взглянула на его одежду и участливо спросила: «Нет денег на обновку?» Ему стало так неловко, что хотелось сквозь землю провалиться. Он уже не знал, что хуже: насмешки или вот это жалостливое участие, словно он голодранец.
На следующий день, придя в школу, Женя услышал за спиной те самые крики, от которых обычно сжимается сердце: — Опять он в старых вещах идёт! Уже три года в этой куртке от старшего брата! Девчонка из седьмого класса так звонко, нарочито произнесла, что он ускорил шаг, чуть не зацепив чью-то ногу. Чувствовал, как щеки начинают пылать. Хотелось обернуться и крикнуть: «А ты-то чего лезешь!» Но удержался. Спорить с шумной компанией — только себе дороже.
В коридоре его окликнула классная руководительница, Татьяна Сергеевна: — Жень, зайди на минутку. Она завела его в пустой класс: — Я хотела поговорить. Ты не обижайся, но я вижу, что у тебя проблемы со школьной формой и верхней одеждой. Может, мне с родителями поговорить? Или есть какая-то помощь, я могу спросить у соцпедагога…
Женя устало выдохнул: — Не надо, всё под контролем. Это дома решим. Татьяна Сергеевна посмотрела на него сочувственно: — Понимаю, но если вдруг что, мы поможем. Нет смысла ходить в старом. Могут ведь быть и другие варианты…
Он только пожал плечами: — Спасибо. Но не хочу, чтобы все знали, что мне кто-то скидывается на куртку.
Учительница пожала плечами: — Хорошо, я не стану лезть насильно. Но имей в виду — я открыта для разговора.
Женя кивнул, вышел в коридор. Во рту странный привкус — будто стыд и досада смешались в одно целое. «Хорошо, что они хотят помочь», — подумал он, но тут же внутри ответ: «А вдруг опять меня будут жалеть и потешаться, что я живу на подачки?»
Вечером он поделился дома только частью разговора. Мама нахмурилась: — Знаешь, мы можем занять у кого-то денег… — Не надо, — перебил он. — Мне нормально. Она вздохнула: — Жень, я же вижу, что ты переживаешь. Просто не знаю, где взять лишние деньги. Отец, вернувшись с работы, тоже подключился: — Надо, конечно, тебе обновить гардероб. Но вот у меня сейчас сам заработок нестабильный. Может, к Новому году смогу, если с заказами всё сложится.
Женя промолчал. “Опять откладывают”, — подумал с горечью. Хотя и понимал, что родители не виноваты. Денег действительно мало. И выбирать не приходится.
Прошла неделя. На уроках физкультуры однажды Слава со смехом спросил: — Жень, а ты форму тоже носишь старую братскую? Тот отозвался раздражённо: — Отстань. Какая тебе разница? Парни из класса переглянулись. Конфликта не хотели, но иногда им правда было любопытно, почему он так упёрся и не меняет одежду.
А Катя, которая всё наблюдала, однажды вечером написала ему в мессенджере: — Привет, Жень. Извини, если обижала. Я просто волнуюсь. Женя ответил холодно: — Да всё норм. Она упорствовала: — Может, хочешь моим родителям намекнуть? Они иногда собирают вещи для нуждающихся. — Нет, — отрезал он. — Спасибо.
Потом выключил телефон. “Все хотят вмешаться. А мне что, писать на лбу “Мне нормально”?” Ему не хотелось превратиться в объект благотворительности. Он уже чувствовал себя достаточно уязвлённым.
Через несколько дней случилось событие, перевернувшее его привычный ход мыслей. Утром, когда Женя шёл в школу, задев его, пролетел мимо какой-то старшеклассник, и вдруг резкий звук: трещина, надрыв ткани. Женя замер, посмотрел на правый рукав куртки, где только что образовалась дыра: видимо, нитки окончательно не выдержали. Парень, который в него врезался, бросил: — Ой, извини, чувак, я не специально! Но удар был сделан, рукав надорван. На свет божий показался слой подкладки. Женя почувствовал, как к горлу подступают слёзы. На него уже таращатся прохожие. “Вот позор”, — подумал он. И, опустив взгляд, поспешил в сторону школы.
Целый день, пока сидел на уроках, он почти не мог сосредоточиться. Дырявый рукав бросался в глаза, хотя он пытался прикрывать его рукой. Кто-то из одноклассников заметил: — Жень, у тебя рукав… — Знаю, — глухо ответил он. — Отстань.
После уроков он выскочил из класса, стремясь побыстрее идти домой, но столкнулся с Катей. Девочка взглянула на его рукав: — Слушай, ну теперь точно надо новую куртку. Не будешь же ходить с дырой? Он тряхнул головой: — Мама зашьёт. — Но всё равно уже видно, что мала… — Да понял я, понял! — повысил голос Женя. — Не говори мне это каждую минуту!
Катя вздрогнула от резкости, обиженно покачала головой и отошла. Женя почувствовал укол совести — ведь она не хотела зла. Но терпение его было на исходе.
Дома он проскользнул в свою комнату, не успев пересечься с мамой. Та потом постучала в дверь: — Жень, у нас есть нитки, давай я зашью.
Он выскочил, бросил куртку: — На, делай что хочешь.
Мама несмело добавила: — А может, всё-таки возьмём денег у соседей или у бабушки? Купим тебе что-нибудь. Женя усмехнулся: — И потом я буду слышать, как все шушукаются, что мне купили куртку не на свои деньги? Нет уж, спасибо.
Мама прикусила губу, молча ушла в другую комнату с этой злосчастной курткой. Часа через полтора вернулась, продемонстрировала рукав — более-менее зашит, хоть швы и заметны. Женя сухо сказал «спасибо», надел куртку. Теперь она ещё больше выглядела потерянной: перед глазами маячил не просто старый вид, а ещё и грубый шов.
Неделю он ходил так, а насмешки усилились. Кто-то при встрече делал вид, будто кашляет от смеха, кто-то называл его «Женёк-Зашиватель». Однажды он не выдержал, при слове «Зашиватель» толкнул обидчика в плечо, завязалась небольшая драка. Учитель физкультуры разнял, отвёл обоих к директору. Там Женя впервые высказал всё, что накипело:
