Татьяна и Андрей переглянулись.
— И еще… Она таблетки какие-то копит. Я случайно увидела. Целый пакет.
— Не знаю. Разные. Говорит, от сердца. Но так много…
После ухода бабы Нины они долго молчали.
— Она может навредить себе, — наконец сказала Татьяна.
— Или нам, — мрачно добавил Андрей.
В тот же вечер Андрей позвонил отцу. Долго объяснял ситуацию, просил совета.
— Срочно к психиатру ее, — сказал отец. — Я приеду, помогу.
Но Маргарита Павловна их опередила.
На следующее утро Татьяна проснулась от дикого крика. За окном, во дворе, стояла свекровь и кричала:
— Выходите! Я знаю, как вас вернуть! Смотрите!
Татьяна выглянула в окно и похолодела. Маргарита Павловна держала в руках бутылку с какой-то жидкостью и зажигалку.
— Я подожгу себя! Вы будете виноваты! Всю жизнь виноваты!
Во дворе начали собираться люди. Кто-то вызвал полицию и скорую.
Андрей выбежал во двор первым. Татьяна видела из окна, как он медленно подходит к матери, что-то говорит. Маргарита Павловна пятится, размахивает зажигалкой.
Приехала полиция. Потом скорая. Потом пожарные на всякий случай.
Татьяна не помнила, как оказалась во дворе. Помнила только, как Маргарита Павловна вдруг бросила бутылку и упала на колени. Как выла, раскачиваясь. Как санитары осторожно поднимали ее, вели к машине.
— Поедете с нами? — спросил врач Андрея.
Татьяна осталась дома. Села на кухне, налила себе чаю. Руки дрожали так, что пришлось поставить чашку.
«Как мы до этого дошли?» — думала она.
Андрей вернулся через четыре часа. Выглядел опустошенным.
— Ее госпитализировали. Острый психоз на фоне депрессии. Будут лечить.
— Врач сказал, минимум месяц. А дальше видно будет.
Они обнялись и долго стояли так посреди прихожей.
— Может, ей станет лучше, — тихо сказала Татьяна.
Прошел месяц. Потом два. Маргариту Павловну не выписывали — состояние улучшалось медленно. Андрей навещал ее раз в неделю. Возвращался молчаливым и грустным.
— Она меня не узнает иногда, — сказал он однажды. — Называет именем отца.
— Знаю. Но все равно…
Постепенно жизнь наладилась. Без постоянного страха встретить свекровь, без скандалов и истерик. Они начали обустраивать новую квартиру, завели кота, стали планировать ребенка.
Маргариту Павловну выписали через полгода. Она жила теперь в специализированном пансионате для пожилых людей с психическими расстройствами. Андрей оплачивал ее содержание и навещал раз в месяц.
— Она спокойная теперь, — рассказывал он. — Лекарства помогают. Правда, иногда забывает, кто я.
Однажды он предложил Татьяне поехать с ним.
— Врач сказал, это может быть полезно. Для всех.
Пансионат оказался уютным местом за городом. Большой парк, чистые дорожки, ухоженные клумбы.
Маргарита Павловна сидела на лавочке под яблоней. Похудевшая, седая, но спокойная.
— Мама, это я, Андрей. И Таня со мной.
Она подняла голову, посмотрела на них. В глазах мелькнуло узнавание.
— А это… Танечка? Невестка моя?
Татьяна кивнула, не зная, что сказать.
— Хорошая у тебя жена, сынок. Береги ее.
И улыбнулась. Спокойно, без прежней истерики.
Они просидели с ней час. Говорили о погоде, о саде, о том, какие вкусные булочки пекут в пансионате. Маргарита Павловна была спокойна, даже весела. Только иногда замолкала, глядя куда-то вдаль.
Когда прощались, она вдруг взяла Татьяну за руку.
— Прости меня, доченька. Я… Я не хотела зла. Просто боялась потерять сына.
— Все хорошо, Маргарита Павловна.
— Приезжайте еще. Вместе.
По дороге домой они молчали. Потом Андрей сказал:
— Спасибо, что поехала.
— Она правда изменилась.
— Лекарства. И терапия. Врач говорит, у нее было тревожное расстройство годами. Никто не лечил, вот и дошло до психоза.
Татьяна задумалась. Сколько боли можно было избежать, если бы Маргарита Павловна вовремя обратилась за помощью. Или если бы они сами раньше поняли, что дело не в характере, а в болезни.
С тех пор они навещали свекровь вместе. Раз в месяц, иногда чаще. Маргарита Павловна всегда радовалась их приезду, расспрашивала о работе, о планах. Когда Татьяна забеременела, свекровь плакала от счастья.
— Внук будет! Или внучка! Как хорошо!
Она вязала пинетки, шапочки, готовила приданое. Персонал пансионата говорил, что она всем рассказывает о будущем внуке, показывает фотографии Андрея и Татьяны.
Девочка родилась весной. Назвали Машей. Когда ей исполнился месяц, привезли показать бабушке.
Маргарита Павловна держала внучку на руках и тихо плакала.
— Красавица. Вся в маму.
— И в бабушку, — улыбнулась Татьяна.
Свекровь посмотрела на нее с благодарностью.
— Спасибо тебе, доченька. За все спасибо.
Жизнь наладилась. Не так, как мечталось когда-то — большой дружной семьей. Но по-своему хорошо. Спокойно. С пониманием и прощением.
Иногда Татьяна думала о том, что было бы, если бы они не уехали тогда из родного города. Дошло бы до такого же финала? Или удалось бы избежать?
Но прошлого не изменить. Можно только принять и жить дальше. С уроками, которые преподнесла жизнь. С пониманием, что иногда за агрессией и навязчивостью скрывается страх и болезнь. С готовностью прощать.
— О чем задумалась? — спросил Андрей, обнимая жену.
— Да так. О том, как все сложилось.
— Нет. Просто думаю… Мы ведь могли потерять друг друга из-за всего этого.
— Но не потеряли. Наоборот, стали сильнее.
Маша заплакала в кроватке. Татьяна пошла к дочке, взяла на руки.
— Тише, малышка. Мама здесь.
За окном светило солнце. Впереди была целая жизнь. Своя, настоящая, без страхов и обид. И это было главное.
