Смелость покинуть тюрьму, чтобы вернуться домой.
446
Настя была на грани — и в это мгновение всё могло измениться навсегда.
88
И в тот момент, когда рушится всё, что было дорого
76
Как долго можно продолжать бегство от любви, замаскированное
54
С каждым днём она всё больше понимала: некоторые ошибки
4.6к.
Как трудно бывает отпустить, когда вся надежда держится
74
Как легко потерять всё, чем дорожил, и понять, что
70
Свобода обретается там, где заканчиваются иллюзии.
3.9к.
— Раз тебе повысили зарплату, купи квартиру маме, — спокойно заявил Саша, отрываясь от телефона.
Ольга застыла с чашкой чая в руках. Вот так просто. Даже без «поздравляю».
Ольга шла домой с лёгкой улыбкой. Сегодня на работе объявили о её повышении. Годами она вкалывала, бралась за сложные проекты, задерживалась допоздна — и вот результат. Теперь зарплата увеличится почти в полтора раза!
«Может, наконец сделаю ремонт, съезжу на море… Или накоплю на что-то действительно важное», — размышляла она, открывая дверь квартиры.
Муж сидел за столом, уткнувшись в телефон. Даже не посмотрел в её сторону.
— Привет, — сказала Ольга, ставя сумку.
Она села напротив, ожидая хоть какого-то интереса. В конце концов, новость стоила того, чтобы ей поделиться.
— Саш, мне сегодня на работе зарплату повысили, — сказала она с радостью.
Муж наконец отвлёкся от экрана.
— О, ну вот и отлично.
Ольга ждала: может, он спросит, на сколько? Обрадуется? Поддержит?
Но Саша лишь кивнул, а потом, словно невзначай, добавил:
— Раз тебе повысили зарплату, купи квартиру маме.
Ольга застыла с чашкой чая в руках. Вот так просто. Даже без «поздравляю».
— Что? — Ольга поставила чашку на стол, не веря своим ушам.
— Ну, купи квартиру маме, — повторил Саша буднично, словно просил вынести мусор.
— Саша, ты вообще меня слышишь? Мне зарплату повысили, а не наследство оставили.
Муж вздохнул, отложил телефон и посмотрел на неё, как на непонятливого ребёнка. (продолжение в статье)
— Алло, Света, это Валера.
Трубка чуть не выпала у меня из рук. Валера? Мой бывший муж Валера? Которого я не видела и не слышала уже десять лет?
— Ты что-то хотел? — голос получился странный, как будто не мой.
— Да... Это... Можно с тобой встретиться? Поговорить надо.
Сажусь на табуретку возле телефона. Ноги подкашиваются от неожиданности. Поговорить? После десяти лет молчания?
— О чем поговорить, Валерий? — спрашиваю строго.
— Тут дело такое... — голос мямлит, неуверенный. — Сложно по телефону объяснить. Давай лучше увидимся.
Смотрю на календарь на стене. Двадцать третье марта. Скоро будет десять лет с нашего развода. Неужели он вспомнил про годовщину?
— Где встречаться собираешься? — интересуюсь я.
— Да хоть в том кафе, где мы раньше часто сидели... Помнишь, на Пушкинской?
Помню, конечно. Как не помнить место, где мы проводили лучшие вечера нашего брака.
— Хорошо, — соглашаюсь против собственной воли. — Завтра в шесть.
— Отлично! — радуется он. — Спасибо, Светка.
Кладу трубку и долго сижу, уставившись в одну точку. Зачем он звонит? Что ему от меня надо? Неужели соскучился по старой жене?
Иду к зеркалу в прихожей, разглядываю себя критично. Пятьдесят два года, седые пряди в волосах, морщинки у глаз. Не девочка уже, что и говорить. А он каков сейчас? Наверное, тоже постарел.
Вечером звоню подруге Галке.
— Представляешь, — рассказываю ей, — Валерка объявился. Хочет встретиться.
— Ого! — удивляется Галка. — А зачем, интересно? Не соскучился ли по семейной жизни?
— Понятия не имею, — признаюсь честно. — Говорит, поговорить надо.
— Слушай, а может, он понял наконец, какую жену потерял? — предполагает подруга. — Мужики ведь с возрастом умнеют иногда.
— Да ладно тебе, — отмахиваюсь я. — Какое там. Если бы соскучился, давно бы позвонил.
— А ты идти собираешься?
— Иду уже, — вздыхаю. — Любопытство замучило. Хочу понять, что ему надо.
Утром копаюсь в шкафу, выбираю, что надеть. Останавливаюсь на синем платье, которое хорошо скрывает лишние килограммы, и черном жакете. Крашусь аккуратно, не слишком ярко.
В кафе прихожу точно в шесть. Валера уже сидит за столиком у окна, заказал кофе. Узнаю его сразу, хотя изменился сильно. Поседел, располнел, лицо какое-то осунувшееся.
— Привет, — садится напротив, улыбается неуверенно.
— Здравствуй, — отвечаю сдержанно. (продолжение в статье)
Борис Иванович шел по улице, ничего не видя перед собой. На перекрестке, не притормаживая, шагнул на красный свет светофора…
Молодой человек еле успел схватить его за капюшон куртки:
─ Дед, ты куда? Жить надоело?
Борис Иванович обернулся, и парень увидел, что по щекам мужчины текут слезы.
Парню стало жаль пожилого человека. Он взял его под руку, отвел к ближайшей скамейке.
─ У вас что-то случилось? ─ в голосе было столько участия, что Борис Иванович поделился своей бедой.
─ Понимаешь, сынок, меня выгоняют из родного дома. И кто? Совершенно посторонние люди. А главное ─ я сам во всем виноват.
─ Расскажите, ─ заинтересовался спаситель, который, к слову сказать, был студентом юридического факультета.
И Борис Иванович рассказал. Видимо в тот момент ему нужно было выговориться.
─ Год назад я ездил к другу в Новороссийск. Там познакомился с прекрасной женщиной. Ирина была значительно моложе: всего сорок лет, и я, шестидесятилетний пенсионер, влюбился как мальчишка.
Она ответила на мои чувства. Говорила, что одинока, что испытывает ко мне особую близость. (продолжение в статье)