— С кем ты встречался во время обеденного перерыва? — спрашиваю Натана, пристегнув ремень безопасности. — Обещал, что расскажешь.
С работы удалось вырваться раньше обычного, поэтому центр города мы минуем относительно быстро. С неба падают мелкие, как манная крупа, снежинки. Натан ведет спокойно и уверенно, откинувшись на спинку кресла и негромко включив музыку. Я любуюсь им.
Десять лет назад мне повезло выйти замуж за самого красивого, умного и обаятельного мужчину на свете. Это была любовь с первого взгляда, мы едва дождались, пока обоим исполнится восемнадцать, чтобы подать заявление в местный ЗАГС.
— С Пашей. Павел Скориков, — произносит муж. — Помнишь такого?
С этим человеком связаны неприятные эмоции. Паша никогда мне не нравился. Мы учились в одном вузе и жили в одном общежитии, поэтому кое-какое мнение о Павле вполне сложилось. И оно резко негативное.
— Да, помню, — отвечаю с легким пренебрежением.
— Продуктивно поговорили, Скориков хочет инвестировать в наш проект.
— Надеюсь, ты не согласился на его предложение, — осуждающе качаю головой.
Я фыркаю. Неужели Натан забыл, что Паша за человек? Когда мы учились на третьем курсе, Скорикова отчислили из-за неуспеваемости, что вовсе неудивительно. Более неорганизованного и ветреного человека я еще не встречала.
Раздраженно сжимая телефон, слышу короткий сигнал входящего сообщения. Рита, моя лучшая подруга, вместе с остальными девчонками уже ждет в караоке.
Сегодня пятница. Единственный день недели, который мы с мужем проводим раздельно. Нат в компании парней, а я — подруг. Все остальное время пересекаемся двадцать четыре на семь.  (продолжение в статье)  
   
       — Вещи за дверью, ключи на столе, и чтобы духу твоего здесь не было! — голос Эвелины дрожал от злости, когда она швырнула в прихожую очередную сумку с вещами незваных гостей.
— Эва, ты совсем с ума сошла? Это же мои родственники! — Игнат попытался преградить ей путь, но жена оттолкнула его плечом.
— Именно! ТВОИ родственники! А я тут кто? Прислуга бесплатная?
— Эвелина, опомнись! Что соседи подумают?
— А мне на соседей наплевать! Думать надо было раньше, когда разрешал им здесь бардак разводить!
Игнат растерянно смотрел, как жена методично складывает вещи его родственников в пакеты и сумки. За дверью раздавались возмущённые голоса Тамары и Петра.
— Эва, может, сядем, поговорим спокойно?
— Говорить? О чём? О том, как три недели меня унижали под твоим чутким руководством?
За три недели до этого скандала в квартире Кожемякиных царил обычный вечерний покой. Эвелина готовила ужин, нарезая овощи для салата, размышляя о планах на выходные. В кухню вошёл Игнат с виноватым видом — она сразу поняла, что случилось что-то неприятное.
— Эвка, тут такое дело... Тётя Тамара позвонила. У них ремонт затянулся, жить негде совсем. Я сказал, что они могут у нас пожить недельку-другую.
Эвелина замерла с ножом в руке, медленно повернулась к мужу:
— Что ты сказал? Без меня решил?
— Да ладно тебе, это же семья! Тётя Тамара, дядя Пётр и Маринка. Они тихие, ты их даже не заметишь.
— Игнат, позволь напомнить — у нас двухкомнатная квартира! Где ты планируешь разместить троих взрослых людей?
— Ну, Маринка на раскладушке в гостиной устроится, а тётя с дядей... — он замялся, избегая взгляда жены, — может, мы им нашу спальню уступим? Мы-то молодые, на диване переночуем.
Эвелина отложила нож, медленно вытерла руки полотенцем:
— Ты серьёзно предлагаешь мне спать на диване в собственной квартире? Может ещё на кухне?
— Эва, ну что ты сразу в штыки! Максимум две недели! Люди в беде, а мы что — откажем?
— А спросить меня заранее было нельзя?
— Да что тут спрашивать? Конечно же, ты бы согласилась! Ты же добрая.
— Значит, решение принято. Замечательно.
— Вот и отлично! Завтра приедут.
На следующий день, едва Эвелина пришла с работы, в дверь позвонили. Она открыла и увидела троицу с огромными чемоданами и сумками, словно они приехали на месяц, а не на две недели.
— Эвочка! — расплылась в улыбке Тамара Кожемякина, грузная женщина лет пятидесяти с ярко накрашенными губами и золотыми зубами, которые сверкали при каждом слове. — Ой, какая ты худенькая стала! Плохо Игнатик тебя кормит, что ли?
— Здравствуйте, тётя Тамара, — Эвелина попыталась изобразить радушие. — Добро пожаловать.
— Слушай, а где туалет? — без предисловий спросил Пётр, мужчина с красным лицом и характерным запахом перегара, даже несмотря на ранний час.
— Папа, не тупи! — фыркнула Марина, девица лет двадцати пяти в ярких леопардовых лосинах и с вызывающим макияжем. — Очевидно же, что в коридоре дверь. А где наша комната, тётя Эва? Хозяйская спальня наша будет, да?
— Вообще-то мы думали... — начала Эвелина, но Тамара уже прошла в глубь квартиры, оглядывая владения.
— Игнатик, сынок! — заорала она на всю квартиру. — Выходи, родных встречай!
Игнат выбежал из гостиной, расцвёл в улыбке:
— Тётя Тома! Дядя Петя! Маринка! Как дорога прошла?
— Нормально, только устали жутко, — протянула Марина. — Где можно прилечь?
— О, какая прелесть! — Тамара уже рассматривала спальню. — Правда, обои мрачноватые, но на две недели сойдёт. Петруша, заноси чемоданы!
— Тётя Тамара, может, сначала обсудим, кто где будет спать? — робко предложила Эвелина.  (продолжение в статье)  
   
       
Лера Сергеевна часто заводила один и тот же разговор:
─ Как же так? Одна семья, одинаковые условия, воспитание, а дети совершенно разные. Что делать ─ ума не приложу.
Дело в том, что у Леры Сергеевны росли дочери-двойняшки: Мила и Марина. Они были совсем не похожи как внешне, так и внутренне. В первом классе обеих отдали в музыкальную и художественную школы. Мила отлично училась, все успевала, не создавала родителям никаких проблем. А вот Марина…
Учеба ее не интересовала от слова «совсем». Три года она под давлением мамы ходила и в музыкалку, и в художку, но ничего путного из этого не вышло. Девочка мотала нервы преподавателям и родителям, постоянно конфликтовала с детьми, заниматься не хотела и демонстративно прогуливала уроки.
В конце концов она добилась своего: ходила только в общеобразовательную школу. Но и там училась еле-еле.  (продолжение в статье)