— Всё правильно делаете, — сказал он, взглянув на Марину через зеркало. — Не каждый остановится.
Дома она устроила пса на кухне, постелила старые одеяла. Собака была в шоке, тяжело дышала, но всё ещё реагировала — то на голос, то на ласковое поглаживание. Марина аккуратно напоила его через пипетку, попыталась обработать раны.
— Как тебя зовут? — спросила, разглядывая шею.
Ошейника не нашла. Но зато на шее — потёртая цепочка, старый жетон. Марина подержала его под лампой: «Рекс. Тел. 8-906…» Дальше цифры были стёрты до невозможности.
— Рекс… — Марина аккуратно провела ладонью по голове пса. — Красивое у тебя имя. Потерялся, да?
В ту ночь она не сомкнула глаз: дежурила рядом, поила его из пипетки, меняла повязки, просто разговаривала, будто тот был старым добрым другом. И о жизни говорили — вслух, не про себя; о работе, о том, как причудливо бывает — столкнуться вдруг вот так, на перепутье, когда никто к такому не готов.
— Знаешь… — она сказала это уже под утро, когда за окном едва посветлело, — я всегда думала, что мне не до домашних зверей. Работа, бесконечные дедлайны, разъезды… А теперь вот сижу рядом с тобой и понимаю — может, это и есть самое важное, что я делала за последние месяцы? Вот именно это.
Рекс слабо тявкнул в ответ, будто поддержал её мысли.
Когда рассвело, Марина взяла отгул — без долгих объяснений. Погрузила исхудавшего Рекса в такси и поехала в частную клинику. Врач — молодая, с усталым лицом, будто сама всю ночь не спала, — долго его осматривала, то к рентгену, то анализы, потом, кажется, даже сама вздохнула с сожалением.
— Переломы таза, повреждён позвоночник, — наконец сказала она, устало потирая переносицу. — Истощён, обезвожен… Если честно, удивительно, что он ещё жив. В таком состоянии — сколько он мог там лежать?
— Не знаю, — Марина гладила Рекса за ухом, стараясь держаться. — Несколько дней, наверное. А вы… сможете его спасти?
Доктор замолчала, подбирая слова:
— Шанс есть. Очень небольшой. Операция, долгая реабилитация, потом — коляска, скорее всего. Сам уже бегать не сможет.
— А сколько это вообще стоит?
— Ну… около ста тысяч рублей. Может, и больше.
На секунду у Марины перехватило дыхание. Не то что такой суммы — и половины бы наскрести сложно. Но она посмотрела в глаза Рекса — и что-то внутри защёлкнуло: обратной дороги всё равно нет.
— Делайте операцию, — твёрдо сказала она. — Деньги я найду.
Дальше дни понеслись — всё, будто в густом тумане. Марина писала статьи, а между делом запускала посты о Рексе в соцсетях: рассказывала его историю, просила о помощи, объясняла, каким добрым бывает чужое несчастье, если все вдруг помогут. Откликнулись многие — коллеги, друзья и даже полные незнакомцы. С каждого — копейка, но они складывались в рубли.
— Уже половину собрали, — рассказывала она Рексу, навестив его в клинике, — ещё немного — и врачи начнут операцию.
Пёс лежал в боксе с капельницей, но уже совсем не был похож на того отчаявшегося раненого лабрадора из парка. В глазах появилась жизнь. Интерес.
И тут, через неделю — случилось невозможное. Поздно вечером зазвонил мобильный.
— Алло, — Марина, едва узнав свой голос от напряжения.
— Это… по поводу Рекса, — произнёс в трубке мужской голос. — Я нашёл вашу публикацию в интернете. Это мой пёс.
Сердце Марины метнулось куда-то в пятки.
— Ваш? — едва выдавила она.
