Несколько минут мужчина и женщина разговаривали. Затем, Павел вышел из машины, открыл заднюю дверь. В машину села Екатерина и через несколько секунд машина рванула с места.
— Ну, вот, пожалуйста, что я Вам говорила? — с ухмылкой произнесла Ниночка. Все переглянулись и промолчали. Возразить, снова, никто не посмел.
Машина Павла Даниловского мчалась по трассе. Шефу удалось уговорить Екатерину, чтобы отвезти ее на дачу матери — за город. Сначала женщина отказывалась, но этот мужчина обладал даром убеждения. Он смог убедить Гаврилову.
Уже в пути, когда машина покинула город и вырвалась на широкую дорогу, покрытую сеткой тонких трещин, Катя подумала: “и зачем я согласилась? Что я скажу маме, как его представлю и зачем он вообще там нужен?”
Мужчина словно разгадал о чем думает Катя и улыбнулся:
— Катенька, не думайте ни о чем, посмотрите по сторонам — какая красота!
Гаврилова посмотрела в окно. По обе стороны от трассы раскинулась огромные поля подсолнечников. Тяжелые головы клонились вниз и не могли дождаться, когда начнется сбор урожая.
— Можете остановить машину? — спросила женщина. Ей ужасно захотелось зайти в поле с подсолнухами и побродить среди этих желтых красавцев.
Ни слова не говоря, Павел остановил машину и они оба молча пошли в поле. В воздухе летала тонкая, легкая паутина. Иногда она цеплялась за цветы подсолнухов и успокаивалась, а потом ветер снова поднималась в воздух, ее несли порывы теплого ветра куда-то очень далеко. Одна из таких паутинок запуталась в волосах Кати:
— Катя, постойте. У Вас паутина в волосах, – мужчина подошел к женщина вплотную, снял паутину и попытался ее поцеловать.
—Так вот зачем Вы уговаривали меня, чтобы я позволила отвезти меня ха город? Скучно и предсказуемо, — Катя скривилась и пошла в сторону машины.
— Ты неправильно поняла, – закричал ей вслед Даниловский, — я не из-за этого. Катя я вовсе не хотел. Вернее, я хотел, но не хотел. Так получилось, извини меня.
Но женщина уже села в машину и махнула Павлу Владимировичу рукой, показывая что пора ехать, потому что солнце уже опускается за горизонт. Даниловский шел к машине и ругал себя вслух:
— Какой же я баран, так все испортить. Выглядел сейчас, как полный глупец, Елки-палки, мне пятьдесят лет. Как мальчишка.
В этот момент Даниловский подошел к машине и замолчал. Шеф молча сел за руль и машина тронулась с места.
К дому Валентины Ивановны Свиридовой — мамы Кати подъехали, когда было уже совсем темно. Еще и дождь начался. Сентябрь в этом году был очень переменчивый — то дождь, то солнце и тепло, как летом.
Дождь разразился такой силы, что дворники на успевали смывать воду с лобового стекла и к даче подъехали, практически, наощупь. В доме горел свет, а на открытой веранде стояла, закутавшись в плащ, мама Кати. Женщина держала два зонта, чтобы передать дочери и ее гостю.
Заметив это, Павел Владимирович заблокировал дверь Екатерины и вышел под дождь. Катя улыбнулась и произнесла вслух: “кавалер, елки палки” и даже смешно стало. Даниловский взял из рук Валентины Ивановны зонт для ее дочери и побежал обратно. Спустя несколько минут Катя стояла в доме абсолютно сухая, а Даниловский мокрый насквозь.
— Ой, что же это Вы, простудитесь, — разволновалась женщина.
— Ничего со мной не случится, — улыбнулся мужчина, — не сахарный. Ну, Екатерина Владимировна, я Вас доставил, так что хорошего вам всем вечера и до свидания.
— Что значит — “до свидания”? — возмутилась мать Кати, — я Вас никуда не отпущу. Давайте скорее к камину, а ты, Лиза, дров еще принеси.
Девушка закатила глаза, скривилась и пошла за дровами. Даниловский пристально смотрел на Катю:
— Ну, что Вы на меня смотрите? Мама все равно никуда Вас не отпустит. Оставайтесь у нас. Сейчас баню для Вас организуем. Будем Вас парить.
— Ого! Вот это я удачно попал, — засмеялся Павел, — я обожаю русскую баню. У вас и веники есть?
— А как же? И березовые, и дубовые, — вмешалась в разговор Валентина Ивановна, которая вышла из комнаты и вынесла стопку одежды, — вот, это спортивный костюм Катиного папы, моего супруга и тапочки здесь еще. Андрея уже давно нет, а тапочки остались, — вздохнула пенсионерка и сразу же добавила, — снимайте все мокрое, я стиральную машину включу. Завтра к утру все будет сухим и чистым.
— Спасибо большое, но я до утра не могу, баньку и домой.
— Ну, и куда Вы домой? Ливень ведь, дорогу размыло проселочную, все равно на трассу не выедете, – со знанием дела сказала дочь Екатерины Андреевны.
— Вот, — бабушка подняла указательный палец вверх, — слушайте знатока. Лиза у нас этот… как его…. байкер.
— Да Вы что? — удивился Даниловский, — у меня стоят в гараже дома пару классных байков. Мы…. ну не важно, в общем, гоняли с весны до осени только на них.
— Серьезно? – удивилась студентка, — а можно посмотреть, покажите мне? Может и погоняем вместе?
— Лиза, отстань, а? — со вздохом сказала мать.
— Ну, Катя, чего ты? — оглянулся Даниловский, а затем обратился к Лизе, — обязательно покажу и покатаемся.
— Слушайте, — нахмурилась Елизавета, — а вы оба друг другу кто? У вас шуры-муры мам? Это твой бойфренд?
— Лиза, как тебе не стыдно. При постороннем человеке. Это мой босс, Лиза. Даниловский Павел Владимирович, — представила Катя мужчину.
