Лариса Петровна изумленно вытаращила глаза:
— Чего?! В эту-то конуру? Да ты в своем уме, девочка?
— Это не конура, — твердо сказала я. — Это память о моей бабушке. И вообще, мы с мужем сами решим, как распорядиться этим наследством.
Свекровь побагровела, явно не ожидая такого отпора.
Лариса Петровна прищурилась, скривив губы в ехидной усмешке. — Ладно, голубушка, поглядим, чью сторону Сереженька примет.
Тут в прихожей загремели ключи, и дверь со скрипом отворилась. Сердце ёкнуло — муженек пожаловал. Я втянула носом воздух, будто перед прыжком в ледяную воду. Ну, держись, Машка! Сейчас начнётся потеха…
Каблуки Сережиных ботинок процокали по коридору. Вот-вот войдёт, и грянет буря. Я расправила плечи, готовясь держать удар. Легко не будет, это ясно как день. Но и сдаваться без боя не собираюсь. Ишь чего удумали — квартирой моей распоряжаться! Не на ту напали.
Сережа вошел в комнату, удивленно оглядывая напряженные лица матери и жены.
— Что у вас тут происходит? — спросил он, снимая куртку.
— А вот пусть твоя благоверная расскажет, — ядовито произнесла Лариса Петровна. — Как она нас всех осчастливить собралась.
Серёжа стоял в дверях, хлопая глазами, как сова на солнце. Бедняга, и не подозревал, какая буря его ждёт. Ну ничего, родной, держись — сейчас всё выложу как на духу.
Набрала в грудь воздуха, аж рёбра затрещали. Была не была!
Серёженька, — начала я елейным голоском, — тут без тебя интересное предложение родилось. Маменька твоя советует нам бабулину квартирку тово… с молотка пустить.
Муж вытаращился на меня, потом на мать. А я продолжила, не давая ему опомниться:
Да-да, милый. Продать квартирку, а денежки сюда вбухать. Ремонтик забабахать, сантехнику навороченную прикупить. Красота же, а?
Я впилась взглядом в лицо благоверного. Ну, голубчик, показывай — чей ты сын: мамочкин послушный мальчик али муж своей жены?
Сережа нахмурился, переводя взгляд с меня на мать и обратно.
— Мам, ты серьезно? — спросил он наконец.
— А что такого? — возмутилась Лариса Петровна. — Квартира все равно пустует, а нам ремонт нужен. Ты посмотри, в каких условиях мы живем!
Я затаила дыхание. Сейчас все решится — встанет ли муж на мою сторону или поддастся напору матери?
Сережа тяжело вздохнул и сел на стул, устало потирая виски.
— Маш, а ты что думаешь? — спросил он, глядя мне в глаза.
— Я не хочу продавать эту квартиру, — твердо ответила я. — Это память о бабушке. И потом… я думала, может, мы сами туда переедем?
— Что?! — вскричала свекровь. — Вы с ума сошли? Бросить такую квартиру в центре и уехать на окраину?
— Мам, успокойся, — строго сказал Сережа. — Дай нам самим решить.
Лариса Петровна демонстративно поджала губы и откинулась на спинку дивана, всем своим видом выражая возмущение.
