И Настя потихоньку успокаивалась, приходила в себя. Да, больно, да, невосполнимая потеря. Но жизнь продолжается, нельзя раскисать. У неё семья, дети. И Машенька вот-вот родится, тоже любви и внимания требует.
Отца она никогда не забудет, будет вечно благодарна за всё, что он для неё сделал. И сыновьям своим расскажет — какой у них дед был, какой человечище. Чтоб гордились, чтоб равнялись на него.
А пока надо собраться, в себя прийти. Нельзя раскисать, нельзя сдаваться. Жизнь продолжается, что бы ни случилось. И надо достойно её прожить — так, как учил папа. С честью, совестью, любовью к ближнему.
Машенька родилась в срок, здоровенькой и крепенькой. Вылитая Настя — те же глазки-бусинки, тот же носик курносый. Только волосики тёмные — видать, в Лёшину породу.
Назвали, как и хотели — Марией. В честь бабушки, Настиной мамы. Решила так Настя, сама не зная почему. Вроде и не ладили они с матерью, и обиды старые не забыты. А поди ж ты — тянет её этим именем дочку назвать, хочется.
Может, потому, что устала она воевать, злиться на мать. Всё ж таки родная кровь, никуда не денешься. Да и не до раздоров сейчас, когда такое горе приключилось. Надо как-то мириться, забывать плохое. Жизнь-то одна, сколько можно ею разбрасываться?
Вот и назвала. От чистого сердца, безо всякой задней мысли. А Лёша и не возражал — его-то родня вся живая-здоровая, бабки-деды ещё ого-го. Так что пусть хоть Настина мама порадуется, внучку тёзкой заимеет.
Марина, конечно, обрадовалась. Примчалась с гостинцами, с подарками. Сюсюкала над малышкой, умилялась. Настю расспрашивала — как да что, не тяжело ли ей с двумя-то погодками да ещё и новорожденной?
А Настя смотрела на мать и диву давалась. Надо же, как люди меняются! Раньше всё нос воротила, дочкой не интересовалась. А теперь прям сама не своя, так и лебезит, так и увивается. Чудны дела твои, Господи!
Но виду, конечно, не подавала. Принимала и подарки, и помощь. Позволяла с Машенькой нянчиться, погулять сводить. А сама всё приглядывалась, примечала — не притворство ли это? Не игра ли на публику?
Но нет, вроде искренне всё. И улыбка настоящая, и слёзы неподдельные. Прониклась, видать, бабушка внучкой, душой к ней потянулась.
Ну и хорошо, ну и ладно. Может, хоть теперь отношения наладятся, нормальными станут. Без претензий, без взаимных попрёков. Жить-то надо, общаться. Дети вон растут, им бабушка нужна. А дед, царствие ему небесное, уже на том свете…
Так и потекла жизнь своим чередом. В заботах, хлопотах, нескончаемых делах. То Ванечка приболел, то Петенька в школу собрался. А тут и Машутка пошла-поехала, глазом не успеешь моргнуть.
Настя с Лёшей уже не детьми — внуками обзаводиться начали. Сыновья-то выросли, оперились. Невест в дом привели, свадьбы сыграли. Пошли правнуки — Ванечка с Аришей мальчика родили, Петенька дочкой разродился. Одна Маша незамужняя пока, но тоже присматривается, женишка выбирает.
В общем, жизнь идёт, годы летят. Одно поколение сменяет другое. И Настя с Лёшей уже не молодожёны — бабушка с дедушкой. Седина в волосах, морщинки на лицах. Но глаза по-прежнему блестят, улыбки светятся. Потому что всё у них хорошо, всё как надо. Дети выросли, внуки радуют. Достаток, уважение, любовь кругом.
И только иногда, в минуты задумчивости, накатывает на Настю щемящая грусть. Вспоминается отец, его забота, поддержка. Недолго ему довелось внуков понянчить, правнуков не дождался. А ведь как мечтал, как хотел!
Но ничего, она за него доживёт, долюбит. Будет и Ванечкой с Петенькой гордиться, и Машеньку замуж отдаст. Чтоб знал папа — не зря жил, не зря старался. Выросла дочка, человеком стала. Своих детей вырастила, теперь вот внуки на подходе.
И братца родного не забудет, Артурчика. Живёт он по-прежнему с мамой, детей так и не нажил. Видать, не судьба. Зато к сестре часто наведывается, племянников привечает. Подарки им возит, в кино-театры водит. Понял, видно, что семья — это главное. Не квартиры-машины, не деньги-работа. А вот эти самые щенячьи восторги, детский смех, объятия родных.
А Настя смотрит на всю свою семью, на их нехитрое счастье, и сердце радостно сжимается. Всё у них есть, всё как надо. И дом полная чаша, и любовь до гроба, и дети-внуки здоровы.
Права была мама когда-то давно — бумерангом всё возвращается. И добро, и зло. Вот и Марину судьба наказала за все её грехи. Одна осталась, без мужа, без достатка. Сын тоже не утешение — ни семьи, ни карьеры путной. Только и радости, что дочка да внуки.
Но Настя на мать зла не держит, обиды отпустила. Поняла, видно, с годами — нельзя сердце камнем нагружать, душу в оковы заковывать. Надо уметь прощать, забывать плохое. Жизнь-то одна, другой не будет.
