— Надежда Михайловна, я всё понимаю, но не могу принять вашу отставку, — директор школы поправила очки и внимательно посмотрела на сидящую напротив женщину. — Вы же понимаете, что посреди учебного года найти замену…
— Алла Борисовна, — Надежда устало вздохнула, — я тридцать лет отдала школе. Неужели я не заслужила право хотя бы раз подумать о себе?
Она машинально одёрнула рукав строгого синего платья, пытаясь скрыть дрожь в руках. В последнее время эта предательская дрожь появлялась всё чаще. Особенно когда приходилось принимать сложные решения.
— Но почему именно сейчас? — директриса нахмурилась. — У вас сильный класс, олимпиады на носу…
«Потому что я больше не могу делать вид, что ничего не происходит», — подумала Надежда, но вслух сказала:
— Дочери нужна помощь. Внук растёт, а она одна не справляется.
Это была только часть правды. Вернее, повод. Настоящая причина была совсем в другом. В том, что она увидела вчера вечером в супермаркете «Магнит» на улице Гагарина.
— Хорошо, — директриса сняла очки и устало потёрла переносицу. — Я приму ваше заявление. Но дайте хотя бы месяц на поиски замены.
Надежда кивнула. Месяц — это не страшно. Главное, что решение принято. Теперь у неё будет время во всём разобраться.
Выйдя из кабинета директора, она на секунду прислонилась к стене. В коридоре было пусто — шли уроки. Только где-то вдалеке раздавался приглушённый голос учителя физики и скрип мела по доске.
Тридцать лет… Каждый день она проходила по этому коридору. Каждый день открывала дверь своего кабинета русского языка и литературы. И вот теперь всё.
Надежда тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Нужно собраться. У неё ещё два урока сегодня. А вечером… Вечером нужно будет позвонить дочери и всё ей рассказать.
Вика совсем потерялась после развода. Переехала в другой город, устроилась на какую-то малооплачиваемую работу. А ведь могла бы… Впрочем, что теперь говорить о том, что могло бы быть.
Надежда достала из сумки телефон. Два пропущенных от Тамары — старой подруги и коллеги по школе. Перезванивать не стала. Потом, всё потом. Сейчас нужно думать о другом.
То, что она увидела вчера в магазине, перевернуло всю её жизнь. Она узнала его сразу, хотя прошло больше тридцати лет. Сергей почти не изменился — всё та же военная выправка, тот же пронзительный взгляд. Только волосы совсем седые.
Он стоял у кассы с какой-то молодой женщиной. Наверное, дочь — слишком велика разница в возрасте для жены. Они о чём-то оживлённо разговаривали, и Сергей улыбался — той самой улыбкой, которую Надежда помнила все эти годы.
Она замерла у полки с крупами, пытаясь справиться с накатившей слабостью. Ноги стали ватными, а в висках застучало. Тридцать лет она убеждала себя, что поступила правильно. Что так было лучше для всех. А теперь…
— Надежда Михайловна! — звонкий голос вернул её к реальности. — А можно вопрос по домашнему заданию?
К ней подбежала Леночка Воробьёва — круглая отличница, гордость класса. Надежда заставила себя улыбнуться:
— Конечно, Леночка. Что там у тебя?
День тянулся бесконечно. На последнем уроке она чуть не расплакалась, когда читала «Евгения Онегина». Строчки, которые она знала наизусть, вдруг зазвучали по-новому: «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим…»
«Господи, что же я наделала?» — эта мысль не давала покоя.
Вечером, вернувшись домой, Надежда первым делом достала старую шкатулку, где хранила самое ценное. Фотографии, письма, какие-то мелочи — всё, что осталось от той жизни, о которой она старалась не вспоминать.
