Елена села прямо на ступеньки. В голове шумело.
— Не может быть, — пробормотала она. — Она не могла…
— Понимаю ваше состояние, — Сергей Михайлович присел рядом. — Но давайте поговорим спокойно. Я заплатил хорошие деньги и…
— Мне плевать на деньги! — Елена вскочила. — Это дом моего отца! Здесь каждая доска его руками положена! А вы… вы просто…
Она не договорила и бросилась к машине. Руки дрожали, когда она заводила мотор. В зеркале заднего вида мелькнула фигура Сергея Михайловича – он что-то кричал ей вслед.
Всю дорогу до города Елена глотала слезы. Как мама могла? Почему не сказала? Почему за ее спиной?
Дома она первым делом набрала номер матери. Телефон был выключен. Потом позвонила в справочную и узнала адрес ближайшей юридической консультации.
«Ничего, — думала она, меряя шагами комнату. — Завтра с утра пойду к юристу. Что-нибудь придумаем. Должен же быть выход».
Но выхода не было. Как объяснил ей молодой адвокат, поправляя модные очки, мать действительно имела право распорядиться своей долей. А поскольку дом находился в общей собственности…
— Теперь этот Сергей Михайлович – ваш законный совладелец, — развел он руками. — Конечно, вы можете подать в суд, но шансы выиграть дело практически нулевые.
Елена вышла из офиса разбитая. Села в машину, но не спешила заводить мотор. В голове крутились обрывки мыслей: «Как же так… Предала… За что… Что теперь делать…»
Зазвонил телефон. Мать.
— Леночка, — голос был виноватым. — Ты уже знаешь, да?
— Знаю, — сухо ответила Елена.
— Доченька, прости. Я хотела как лучше. Ты же совсем замоталась с этой дачей, а тут такой человек хороший…
— Человек хороший? — Елена почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — А то, что это папин дом – неважно? Что для меня это единственная память о нем – тоже плевать?
— Лена, но ведь память – она в сердце, а не в досках и кирпичах. И потом, ты же можешь…
— Что я могу? — перебила Елена. — Делить дачу с чужим человеком? Или продать свою долю и забыть обо всем? Нет уж, спасибо.
Она нажала отбой, не слушая оправданий матери. Достала из бардачка таблетки от головной боли. Начинался новый приступ мигрени.
Следующие две недели прошли как в тумане. Елена механически ходила на работу, отвечала на звонки коллег, готовила отчеты. А по ночам лежала без сна, глядя в потолок, и думала, думала, думала…
Звонки матери она сбрасывала. Что тут говорить? Все уже сказано и сделано.
В конце апреля пришло письмо от Сергея Михайловича. Он предлагал встретиться и обсудить, как они будут пользоваться дачей. Елена скомкала письмо и бросила в мусорную корзину.
Но через неделю позвонила сама.
— Сергей Михайлович? Это Елена. Я согласна встретиться.
Они договорились увидеться на даче в субботу.
Всю дорогу Елена репетировала предстоящий разговор. Она собиралась быть жесткой. Никаких компромиссов. Либо он выкупает ее долю по рыночной цене, либо…
Сергей Михайлович ждал ее у калитки. На нем была потертая джинсовая куртка и рабочие перчатки.
— Проходите, — он приветливо улыбнулся. — Я тут немного прибрался во дворе. Думаю, надо бы газон подстричь, да забор подкрасить…
Елена огляделась. Действительно, двор выглядел каким-то… ухоженным. Исчезли прошлогодние листья, подстрижены разросшиеся кусты, даже дорожки расчищены.
— Вы… занимаетесь дачей? — растерянно спросила она.
