— Дима, когда ты уже закончишь этот ремонт? – Кира решила с братом даже не здороваться.
— А я уже закончил, — усмехнулся Дима. – Все, что хотел, я уже сделал!
— Так я могу маму обратно перевезти? – радостно спросила Кира.
— Ну, можешь попробовать! – сказал Дима с улыбкой, а его жена на заднем плане закрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться в голос.
— Димочка! Слава Богу! Ты бы знал, как я устала!
— Кира! – Дима повысил голос. – Не надо так говорить о маме!
— Я понимаю! Дим! Просто у нее с Андреем вообще отношения не ладятся! Ну, как кошка с собакой! Дня не было, чтобы они что-то не поделили! Я уже устала их успокаивать!
— Ну, в этом я тебе точно не помощник!
— Все-все! Я полетела маму собирать! – бросила Кира в трубку и завершила вызов.
— Дим, ты же понимаешь, что скоро будет шумно? – спросила Ксения, нежно смотря на мужа.
— Понимаю, — ответил Дима, посмеиваясь, — но ничего сделать не могу! Тем более, ты сама мне глаза на этот фарс открыла!
Ксения улыбаться не переставала. А перед ее взором вставало лицо золовки, когда та поймет, насколько она просчиталась.
И в улыбке Ксении было злорадство и искренняя радость. А еще то, что она счастлива. И счастлива была потому, что ее муж оказался именно мужем, за которым, как за каменной стеной.
Ближе к вечеру телефоны Димы и Ксении начали разрываться от звонков Киры. Но супруги договорились, что отвечать не будут. Очень они хотели лично увидеть лицо Киры.
***
Отношение к родственникам, как правило, изначально у всех хорошее. И только со временем, но и не без помощи, отношение меняется. А осознав пороки родного человека, начинаешь понимать, что в нем всегда это было, просто не было случая, чтобы червоточинка проявилась во всей красе.
Когда Дима с Ксенией сделали в своей двушке сногсшибательный ремонт, похвастались они только родне.
Димины мама и сестра с мужем, долго ходили по квартире и недоделки высматривали. Они, конечно, порадовались, но и земноводное их придушило основательно. (продолжение в статье)
— Уб.ью, — прохрипел пьяный Генка и рывком бросился на жену, — где деньги? Где? Немедленно отвечай! Тебе кто позволял лазить по моим карманам? Получай! Получай, что заслужила! И только попробуй кому-нибудь пожаловаться – с лица земли сотру!
***
Галина со своим супругом Геннадием в браке жила уже шесть лет.
За это время алкоголик и дебошир полностью сломал волю молодой женщины. Галина, постоянно избитая, в синяках, тенью скользила по дому, стараясь лишний раз не нервировать супруга.
Пара воспитывала двоих детей, мальчика и девочку трёх и четырёх лет. Сын и дочь отца боялись, маленькие дети, едва заслышав тяжелые шаги, сразу же прятались под кровать. Рефлекс самим себя защищать от побоев у малышей выработался быстро.
В деревне Генку многие побаивались, он отличался крутым нравом. Особенно агрессивным мужчина становился, когда выпьет, а пил он практически каждый день.
Геннадий нигде не работал, жила семья на деньги, которые Галина выпрашивала у своих родителей на разные нужды.
Те, кстати, о том как жила дочь с мужем ничего не знали, Галя боялась жаловаться.
Приезжать родителям женщина не разрешала, раз в 2-3 месяца вместе с детьми сама ездила к ним в гости.
С малышами перед отъездом папаша проводил беседу:
— Бабка с дедом будут спрашивать, как вы живете, отвечайте, что хорошо. Понятно?
Генке везло – тесть и теща провокационных вопросов детям не задавали, да и Галина никогда надолго сына и дочку ни с кем не оставляла, боялась, что проболтаются.
Генка после очередного изб.и.ения не забывал напомнить жене:
— Только попробуй рот открыть — будет ещё хуже! Не смей меня позорить! Если мамаше или папаше нажалуешься — не сносить тебе головы. Учти!
***
Галя, типичная жертва тирана и деспота, даже и подумать не могла о том, чтобы изменить свою жизнь. (продолжение в статье)
«Жизнь не задалась», — с горечью подумала Алина, когда ей исполнилось двадцать шесть. Это осознание пришло к ней не вдруг, а после одного из самых болезненных событий — очередного выкидыша и последующего ухода мужа. Ушёл он не просто так, а с болью и предательством, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Причём причина вовсе не в том, что он потребовал разделить имущество, вплоть до мельчайших деталей — ложек, столового белья и даже мелкой бытовой утвари.
На самом деле всё было куда страшнее. Оказалось, что у Кирилла уже два года была другая женщина. И не просто знакомая, а та, с которой у него родился ребёнок — маленькая девочка с торчащими косичками и милыми ямочками на щеках, словно воплощение его новой жизни, в которую Алины уже не было места.
— Извини, — сказал он холодным, деловитым тоном, не замечая или, скорее, сознательно игнорируя её заледеневшее от шока лицо, только что вернувшейся из больницы после очередного обследования, — тратить свою жизнь на неполноценную женщину я не собираюсь. На квартиру претендовать не буду...
Последнюю фразу он произнёс с явным сожалением и натугой, словно пытался смягчить удар, но это только подчёркивало всю его жестокость.
Квартира, просторная трёхкомнатная сталинка с высокими потолками и большими окнами, досталась Алине от родителей и не подлежала разделу при разводе. Кирилл прекрасно это понимал, и именно это и злило его больше всего.
Злился он на неё — на «непутёвую» жену, которая не смогла подарить ему ребёнка. На девушку, которая, по его мнению, испортила ему жизнь и заставила искать счастья на стороне. Ведь если бы она родила, как все нормальные женщины, ему не пришлось бы скрывать свою вторую семью, тратить деньги на покупку отдельной квартиры и терпеть осуждающие взгляды знакомых.
А квартира в сталинке была для него недостижимой мечтой. Несмотря на то, что он хорошо зарабатывал, позволить себе такую недвижимость он не мог. Пришлось довольствоваться жильём подешевле — в новостройке на окраине, в районе с сомнительной репутацией.
Это было крайне неприятно, но что он мог сделать? Ему нужен был наследник, и точка. Неважно, что жена не могла забеременеть из-за последствий аборта шесть лет назад. Неважно, что именно он настоял на прерывании той беременности — когда Алина была на третьем курсе университета, а он только получил новую должность и уже присмотрел в салоне новую машину своей мечты. Тогда всё казалось правильным, а что Алина пострадала — это не его вина. Тысячи женщин проходят через это, и в следующий раз спокойно вынашивают ребёнка. Просто ей не повезло — она оказалась «бракованной», вот и всё.
— Значит, квартиру я оставляю тебе, — с горечью вспомнила Алина, как Кирилл произнёс эти слова, — а машину забираю себе. Остальное разделим по справедливости — если ты не забыл, моя зарплата почти в три раза больше твоей, поэтому делим всё на три части, две из которых мои по праву.
Ей было так плохо, что сознание будто отказывалось работать. Единственное, о чём она мечтала — чтобы он замолчал и ушёл поскорее.
Но он продолжал нудить, напоминая ей обо всём, что сделал за семь лет совместной жизни, и как она, неблагодарная, ему отплатила.
— Я занимаю ответственную должность в компании, у меня хорошие отношения с руководством, впереди большие перспективы, — говорил он, — и я ни за что не позволю никому портить мою репутацию и быть обузой. Наши отношения изжили себя, давай разойдёмся цивилизованно, без истерик и судов.
Алина подписала всё, что подсовывал ловкий адвокат мужа, словно в тумане. Когда боль внутри стала невыносимой и она очнулась, оказалось, что квартира пуста. Ни штор, ни мебели — всё забрали. Практичный бывший супруг решил, что ей хватит одного дивана, но забрал не только спальный гарнитур, но и новенькую кухню, которую она выбирала с любовью и оплачивала своей премией.
Но вместо того чтобы смириться и опустить руки, Алина боролась. Больше десяти лет она как рыба об лёд пыталась стать счастливой.
Сначала она погрузилась в работу, чтобы отвлечься от боли и разочарования. Постепенно её заметили, оценили, и она стала продвигаться по карьерной лестнице. Когда заработок стал превышать траты, а квартира вновь обрела уют и тепло, Алина попыталась наладить личную жизнь.
Кавалеров было достаточно — бог и родители не обделили её внешностью. Но большинство мужчин рассчитывали лишь на приятное, ни к чему не обязывающее времяпрепровождение. А те, кто планировал семью, неизменно уходили, едва услышав о её диагнозе.
Говорят, что мужчины бегут от детей, как черти от ладана. У Алины это, казалось, стало закономерностью.
По злой иронии судьбы, все мужчины, которые ей нравились, мечтали о детях. И каждый уходил, оставляя в её душе зияющую пустоту.
К тридцати пяти годам она смирилась. Жила не жизнью, а существовала.
Внешне — успешная, молодая и привлекательная женщина, без жилищных и финансовых проблем. Внутри — разочарование и пустота, которую ничто не могло заполнить.
К чему ей просторная квартира и достаток, если дома её не ждут ни маленький «чёкупила?», ни большой «чёестьпоесть?»?,К чему ей просторная квартира с высокими потолками и огромными окнами, если дома её никто не ждёт? Ни маленький «чёкупила?» — этот ласковый, чуть капризный голосок ребёнка, ни большой «чёестьпоесть?» — требовательный, но такой родной вопрос, который заставляет сердце таять. (продолжение в статье)