— Мы же… — начал дядя Витя, но она перебила:
— Вы — паразиты! Жрете моё, пьете наше, а потом ещё и советы раздаете, как мне Коле борщ варить!
Сергей, с набитым ртом, замер. Николай нервно кашлянул:
— Хватит? — её голос взорвался, как угли в мангале. — Хватит молчать? Да вы хоть раз подумали, что я не служанка ваша! Вы каждый раз приезжаете, как на бесплатную кормежку! Торт скидочный, вино — дешевая бурда из подземного перехода, а мясо — моё, маринованное, купленное на наши кровные!
Она шагнула к столу, и родня попятилась, будто от раскаленного железа.
— Вы думаете, я не вижу, как вы контейнеры в сумки пихаете? «На работе пообедаем»? Да вы хоть раз спасибо сказали? Нет! Вместо этого — советы: «Коля, ты бы жену приструнил, а то борщ пересоленный!» — она передразнила тётю Люду, скривив губы.
Дядя Витя попытался вставить:
— Родня? — Марина засмеялась так резко, что тот замолчал. — Родня не сидит сложа руки, пока хозяйка пашет! Родня не везет в подарок еду, от которой собаку рвет! Родня не пьёт чужой коньяк, приговаривая: «Эх, жизнь удалась!»
Она схватила со стола бутылку и швырнула её в ведро с углями. Стекло разбилось, пламя взметнулось к небу, осветив её лицо — прекрасное и страшное в своей ярости.
— Всё! — прошипела она. — Шашлык — в помойку. Вы — за ворота. А в следующий раз… — она обвела их взглядом, от которого даже Сергей опустил глаза, — в следующий раз приедете со своим мясом. Или не приезжайте вообще.
Николай, до этого молчавший, вдруг грохнул кулаком по столу:
— Вы слышали? Марш отсюда!
Родня зашевелилась, как тараканы под светом лампы. Тетя Люда, бормоча что-то о «невоспитанности», сунула остатки торта в сумку. Дядя Витя попытался прихватить недопитую стопку, но Марина одним движением вылила её на землю.
— И вино своё заберите, — бросила она, указывая на бутылку из-под метро. — А то вдруг нам отраву подбросите.
Когда «Лада» скрылась в облаке пыли, Николай обнял Марину. Она дрожала, как струна после удара.
— Прости, — прошептал он. — Ты тысячу раз была права.
— Не надо прощений, — она выдохнула, глядя на догорающие угли. — Просто… Больше не пускай их.
На следующее утро Николай разбудил её запахом кофе и стуком топора во дворе.
— Это что? — Марина приподняла штору.
— Дрова рублю. А потом поеду за мясом, — он улыбнулся впервые за месяц. — Только для нас.
