Солнце садилось за сосны, окрашивая озеро в медный отблеск, но Марина не видела красоты. Она смотрела на экран телефона, где в чате семейной группы красовалось фото: новая дача. Двухэтажная, с резными ставнями, мангалом побольше их старого, и — о, ирония — табличкой «Вход только для своих». Подпись: «Наконец-то место, где ценят родственных дух!».
— Смотри, — она бросила телефон Николаю, который чистил картошку на веранде. — «Родственный дух». Это про тех, кто торты с просрочкой таскает?
Он вздохнул. За этот год они слышали всё: что Марина — «скряга, испортившая семейные узы», а Николай — «подкаблучник, который променял кровь на борщ». Даже тетя Люда, вечно болевшая, внезапно обрела голос в соцсетях: «Когда родня для тебя — обуза, судьба воздает сполна».
— Может, и нам дачу продать? — Николай ткнул ножом в картофелину, будто это было сердце дяди Вити. — Купим палатку. Будем кочевать.
— Чтобы они сказали, что мы бомжи? — Марина фыркнула, но в голосе зазвучала горечь.
Они не пригласили. Даже формально. Даже «загляните на чай» — хотя чай они всё равно не купили бы, привезя пакет с пыльным «Ахматом» из дешевого магазина.
Осенью, когда первые листья падали в пустующее без гостей шашлычное ведро, Зина, их собака, нашла под забором конверт. Внутри — открытка с золотым тиснением: «Приглашаем на новоселье!». На обратной стороне — мелкий почерк тети Люды: «К сожалению, места хватит только для настоящей семьи».
— Настоящей, — Марина медленно разорвала открытку, наблюдая, как клочки падают в мангал. — Значит, мы — ненастоящие.
— Ну и чёрт с ними, — Николай обнял её за талию. — У нас своя правда.
Но вечером, когда он думал, что Марина спит, вышел на крыльцо и долго смотрел на тлеющие угли.
Их новая дача оказалась в двадцати километрах. Случайно, конечно. Марина «просто хотела посмотреть» — и завернула на грунтовку, увидев знакомую «Ладу».
Родня пировала. Тот же Сергей жарил шашлык, та же тетя Люда разливала вино (на этот раз в бутылках с этикеткой подороже). Племянница Лена, которая громко смеялась:
— Ой, дядя Коля раньше тут как раб на галерах! Помните, как его Марина заставляла дрова рубить?
Марина нажала на газ. Николай, сидевший рядом, побледнел:
— Чтобы убедиться, — её голос дрогнул. — Что мы им больше не нужны.
Но через неделю они узнали, что «новая дача» куплена в кредит, который родня не потянула. Что дядя Витя продал гараж, а Сергей взял подработку — и всё ради того, чтобы «не быть хуже них».
Зимой, когда их дорогу замело так, что даже Зина не рисковала выходить, Марина разбудила Николая:
Стук в калитку. За сугробом стояла тетя Люда в поношенной шубе, с тем же клетчатым пакетом в руках.
