— У тебя опять борщ скис, Оль, — сказал Алексей с плохо скрываемым брезгливым выражением на лице, ковыряя ложкой в тарелке. — Может, уже пора холодильник поменять? Или хотя бы варить меньше.
— Или есть быстрее, — буркнула Ольга, не поднимая глаз от телефона. — А лучше вообще не приходить домой. Тогда и еда свежей останется.
Алексей усмехнулся, но как-то жалобно. Он сидел за кухонным столом, аккуратно выпрямившись, как будто кто-то проверял его осанку. Столешница была в мелких сколах, тарелки не подходили друг к другу — одна цветочная, вторая советская, третья с логотипом «Мегафон».
— Я ж пошутил, Оль, — тихо сказал он, потирая переносицу. — Утро же. Ты чего такая?
— Потому что твоя мама вчера прислала голосовое на три минуты, — резко подняла глаза Ольга. — Ты хочешь послушать, как она называет меня «жадной бабой», «нахлебницей» и «неблагодарной паразиткой»?
— Ну она просто… — начал Алексей, но осёкся.
— Что? Просто? У неё климакс вечный? Или батарейка на оскорблениях работает?
— Просто она переживает. Живёт в съёмной квартире. А у тебя — восемь миллионов. Всё же как-никак мать…
Ольга отложила телефон. В её взгляде было что-то железобетонное.
— Знаешь, я вот иногда думаю… а ты точно бухгалтер? Или это такая прикрывашка для экономических преступлений? Потому что если ты реально умеешь считать, то почему ты не можешь сложить два и два? Это мои деньги. Оформлены на меня. Пришли от моей бабушки, которую ты, кстати, ни разу не навестил. Ни разу, Алексей!
— Да я просто… ну… она в Воронеже жила…
— А сейчас, напомни, где твоя мама живёт?
— А у нас квартира где?
— Ну, действительно, что там ехать. Одни и те же восемь станций метро.
Алексей замолчал. В комнате повисло тишина. Тарелки скреблись ложками, как будто им тоже было неловко.
— Она просто хочет домик. Небольшой, — прошептал он. — Однушку, но чтобы своя. Чтобы садик. Ну не будка же у неё в конце концов.
— Знаешь, у меня есть садик. Называется ЖК «Сиреневая роща», там палисадник и парковка. Но почему-то мне никто ничего не купил. Я заработала сама. А у твоей мамы — внуков нет, работы нет, но амбиций — на троих.
— Это ты сейчас специально про внуков? — напрягся Алексей.
— Нет, это я просто фиксирую реальность, — холодно ответила Ольга. — Она двадцать лет работала в аптеке, откладывала только на помаду. И теперь, по её логике, я должна купить ей дом, потому что… она родила тебя. Прекрасно. Тогда пусть ты её и обеспечиваешь. А я поищу себе мужа с прицепом поменьше.
— Это обидно сейчас было, — буркнул Алексей.
— А то, что твоя мама регулярно присылает мне советы, как себя вести, — это нормально?
— Она просто беспокоится, — снова начал он.
— Алексей, у неё язык из трёх слов: дом, деньги, Ольга. Всё остальное — между матами и назиданиями.
Раздался звонок в дверь.
Ольга вскинула брови.
— Говоря о дьяволе…
Алексей вскочил, поправил футболку, как будто собирался сдавать экзамен.
— Я открою, — быстро сказал он.
Ольга не пошла в коридор. Она осталась на кухне, тихо жуя пирожок с капустой. Единственное, что напоминало ей про бабушку. Та пекла их в выходные, укладывая на поднос чистым полотенцем. Никогда не спрашивала, кому и что должна. Просто делала, потому что любила.
— Ну вот и мы, — бодро заявила Тамара Петровна, входя в квартиру с хозяйским выражением лица. — А вы тут опять едите эту вонючую капусту?
— Проходите, Тамара Петровна, — через силу улыбнулась Ольга. — Только на коврик не наступайте. Вы же его в прошлый раз перепутали с тряпкой.
