В коридоре коллеги снова обсуждают: «Сама виновата — приучила мужа слушать всех подряд». Анна слушает за дверью и впервые не оправдывается. Она просто устала. Смывает макияж, возвращается к столу и до конца дня не поднимает головы.
Павел весь день ходит по дому, не зная, чем заняться. Включает телевизор — не может смотреть. Достаёт сломанную стиральную машину, пытается разобраться с инструментами. Что-то поджимает, вытаскивает фильтр, сливает воду, тряпкой убирает остатки. Долго сидит на табуретке, не решаясь ни позвонить Анне, ни матери. Молчит.
Позже вечером Павел всё-таки звонит младшему брату. Говорит с натугой:
— Слушай, я хотел объяснить, почему так получилось…
— Твоя семья — твои проблемы. Я своё дело сделал, а ты хоть раз бы маму пожалел по-настоящему.
Павел слушает молча. Сердце сжимается от злости и обиды, но он не спорит. На этом разговор заканчивается.
Вечером, когда дома становится совсем тихо, Павел заходит на кухню — Анна уже там. Она только что пришла с улицы, усталая, без сил. Садится напротив, долго смотрит на руки.
— Я не справился, — говорит он тихо. — Я хотел угодить всем — остался ни с чем. Я боюсь, что потеряю семью.
Анна молчит, потом вдруг начинает говорить, не поднимая глаз:
— Я годами держалась, тянула всё на себе — и быт, и Машу, и работу. Всегда боялась, что если кто-то из нас даст слабину — всё рухнет. А теперь просто страшно. Мне кажется, если мы не научимся говорить «нет», у нас никогда ничего не будет своего. Я больше не могу.
Павел кивает. Ему трудно, но в словах Анны вдруг появляется что-то важное, нужное.
— С этого дня — все решения только вдвоём. Даже если мать, брат, кто угодно будет обижаться. Мы должны защищать друг друга. Слышишь?
Анна смотрит ему в глаза, впервые за долгое время не отводит взгляд.
На следующее утро Павел пишет в семейный чат: «Мы помогли по своим силам. Влезать в долги больше не будем. Жить будем по средствам и будем учить этому Машу. Не обижайтесь — у нас своя семья». Потом Павел удаляется из чата, пользы все равно от него ноль. «Больше не хочу даже слышать про родственную помощь и всё остальное», — думает он, испытывая впервые за долгое время странное, но спокойное облегчение.
Анна возвращает Машу домой, по дороге они заходят в магазин за мороженым. Маша крепко держит маму за руку, спрашивает:
— А теперь всё хорошо?
— Теперь да. Просто мы будем жить по-другому.
Дома Павел встречает их у двери, помогает Маше снять рюкзак, кладёт на стол кружку с тёплым чаем. Они идут втроём в парк — впервые за долгое время спокойно, без тревоги, без скрытых слёз.
В квартире снова появляется свет. Всё ещё трудно, но теперь каждый шаг — их собственный выбор.
