Павел морщится, смотрит на свои руки.
— Мам, сейчас всё сложно. Мы Маше на море копим, да и коммуналка, лекарства… Может, чуть позже?
— Паш, ну ты же всегда помогал. А тут без поддержки никак. Я не прошу многого. Сколько сможешь — всё к делу.
Анна слышит разговор, встаёт из-за стола, не выдерживает:
— У нас у самих катастрофа! Маша болеет, денег нет даже на ремонт стиральной машины, а она — про санаторий…
Павел машет рукой, просит не вмешиваться, но голос у Анны срывается. Она идёт в комнату, хлопает дверью.
Павел сжимает телефон, хочет что-то ответить, но не находит слов. Мать на том конце молчит, потом коротко вздыхает.
— Ну, думай сам. Только не забывай, что мать у тебя одна.
Он отключается. На душе тяжело, раздражение и вина перемешиваются, давят грудью. Павел стоит в тёмном коридоре, слышит, как за стеной шепчется Маша и тихо кашляет. В доме снова становится тревожно — будто лето и море отодвигаются всё дальше.
Павел с утра медлит: не может заставить себя зайти в семейный чат, где с вечера висит непрочитанное сообщение от тёти Зины. На кухне пахнет вчерашним кофе, но никто не завтракает вслух. Анна уходит на работу раньше обычного — молча ищет ключи в сумке, проверяет, закрыта ли дверь.
В офисе Анна почти не разговаривает. Начальница заходит с вопросом:
— Анна, вы не могли бы подписать платёжки раньше срока? И авансов у нас не предусмотрено, вы же знаете…
Анна кивает, не спорит. В бухгалтерии гулко хлопает папка, две сотрудницы шепчутся:
— Опять у неё проблемы — то с ребёнком, то с деньгами…
— Может, и правда — уволиться пора, а то только жалобы слушать.
Кто-то из новых ставит ей чай, другая поддерживающе трогает за локоть.
В это время Маша возвращается из школы — у неё температура, лицо раскраснелось, глаза блестят. Анна бросает всё и мчится домой: заходит в аптеку, пересчитывает мелочь — из «отпускного» кошелька уходит последнее. На море теперь еще больше копить придется.
Вечером Павел сидит на кухне, слушает по телефону коллегу Юрия. Тот говорит с раздражением:
— У меня жена бы такого не допустила. Ты мужик или кто? Всю жизнь в угоду всем будешь жить?
Павел слушает, ничего не отвечает. В этот момент за стеной хлопает стиральная машина, потом резко замолкает — пол под ней начинает мокнуть. Денег на мастера нет. Анна ворчит из ванной:
— Теперь и бельё руками стирай! Всё у нас — только через силу…
В семейном чате появляется новое сообщение от тёти Зины:
— Давайте скинемся кто сколько может — Ирине очень нужно на реабилитацию.
Павел смотрит на экран, не решаясь ничего написать. Через минуту всплывает перевод от младшего брата: скриншот о двадцати тысячах, крупная подпись:
