После ужина Света ушла в спальню, оставив Ваню разбираться с гостями. Она слышала, как он стелет им на диване, как тётя Галя что-то бурчит про «неудобные подушки», но всё это было где-то далеко, будто в другом мире. Она легла, закрыла глаза и попыталась представить, что завтра всё закончится. Гости уедут, и их дом снова станет их.
Но в глубине души она знала: одного разговора мало. Ваня сделал шаг вперёд, но сможет ли он держать слово? И как быть с его роднёй, которая привыкла считать их квартиру своей?
Утро следующего дня выдалось хмурым. За окном моросил дождь, тополя качались под ветром, а в квартире пахло кофе и подгоревшими блинами – тётя Галя, несмотря на вчерашний разговор, снова взялась за готовку. Света, чувствуя себя чуть лучше после таблеток, вышла на кухню и застыла. На столе стояла миска с чем-то, что напоминало оладьи, но больше походило на угольки.
– Доброе утро, – тётя Галя обернулась, держа в руках сковороду. – Решила вас побаловать.
Света сглотнула, не зная, что сказать. Ей хотелось крикнуть: «Хватит хозяйничать на моей кухне!», но вместо этого она выдавила:
– Спасибо, тёть Галь. Но я, наверное, просто чай попью.
Ваня вошёл в кухню, его волосы были ещё влажными после душа. Он посмотрел на стол, потом на Свету, и его брови поползли вверх.
– Тёть Галь, – сказал он, стараясь говорить спокойно, – мы же договорились. Вы уезжаете после завтрака.
– Да-да, конечно, – тётя Галя махнула рукой, но в её голосе чувствовалась обида. – Уже собираемся.
Лена, сидевшая за столом, хмыкнула.
– Ну и ладно, – сказала она, не отрываясь от телефона. – А то я уже устала от этой возни.
Дядя Коля молчал, но его взгляд был красноречивее слов – он явно хотел поскорее уехать.
Когда родственники наконец собрали вещи и вышли к такси, Света почувствовала, как будто гора с плеч свалилась. Она стояла у окна, глядя, как тётя Галя, бурча что-то, забирается в машину. Дядя Коля пожал Ване руку, Лена помахала на прощание, и такси укатило под дождём, оставив за собой только лужи на асфальте.
– Ну вот, – Ваня повернулся к Свете, его лицо было усталым, но спокойным. – Они уехали.
– Надолго ли? – тихо спросила она, не отрывая взгляда от окна.
– Надолго, – твёрдо сказал он. – Я серьёзно, Свет. Я поговорил с ними вчера вечером, после того как ты легла. Сказал, что больше таких сюрпризов не будет. И что если они хотят приезжать, то только с нашего согласия.
Света посмотрела на него, пытаясь понять, верит ли она ему.
– А если они снова приедут? – спросила она. – Или твоя мама решит, что ей тоже надо в гости?
Ваня вздохнул, сел за стол и потёр виски.
– Я знаю, что был неправ, – сказал он. – Я слишком долго позволял всем лезть в нашу жизнь. Думал, что так и надо – родня же. Но ты права, Свет. Это наш дом. И я не хочу, чтобы ты чувствовала себя в нём чужой.
Она молчала, чувствуя, как внутри борются обида и надежда.
– Я хочу верить тебе, – наконец сказала она. – Но мне нужно, чтобы ты это доказал. Не словами, а делами.
– Докажу, – кивнул он. – Для начала я сам буду заниматься гостями. Если кто-то захочет приехать, я беру это на себя. А ты просто отдыхай и поправляйся.
Света слабо улыбнулась. Ей всё ещё было плохо, но слова Вани, его серьёзный тон, его взгляд – всё это давало надежду, что их жизнь может измениться.
Прошла неделя. Света выздоровела, хотя кашель ещё напоминал о себе по утрам. Квартира снова стала их – тихой, уютной, с запахом кофе и чистого белья. Ваня, как и обещал, взял на себя больше дел: готовил завтраки, мыл посуду, даже сходил в аптеку за сиропом, когда Света попросила. Это были мелочи, но для неё они значили многое.
Однажды вечером, когда они сидели на диване, укрывшись одним пледом, Ваня вдруг сказал:
– Знаешь, я думал о том, что ты сказала. Про наш дом. И понял, что ты права – это не гостиница. Это наше место. И я хочу, чтобы ты всегда чувствовала себя здесь хозяйкой.
Света посмотрела на него, её глаза блестели в свете лампы.
– А если твоя тётя Галя снова решит приехать? – спросила она, полушутя.
– Тогда я скажу, что у нас заняты все номера, – усмехнулся он. – И предложу встретиться в кафе.
Она рассмеялась – впервые за долгое время легко, без напряжения.
– Смотри, я запомню, – сказала она, прижимаясь к его плечу.
Ваня обнял её, и в этот момент Света почувствовала, что их дом снова стал их. Не проходным двором, не базой отдыха для родни, а местом, где они могут быть просто собой.
Прошёл месяц. Тётя Галя звонила пару раз, но Ваня, как и обещал, твёрдо сказал, что сейчас не время для визитов. Он даже предложил встретиться в городе, в кафе, и, к удивлению Светы, тётя Галя согласилась. Когда они вернулись с той встречи, Ваня рассказал, что тётя Галя извинилась – неуклюже, с оговорками, но всё же извинилась.
– Она сказала, что не хотела нас обидеть, – добавил он, ставя чайник. – И что больше не будет приезжать без спроса.
– Ты веришь ей? – спросила Света, нарезая сыр для бутербродов.
– Не совсем, – честно ответил Ваня, и они оба рассмеялись.
Но главное было не в этом. Ваня изменился. Он стал внимательнее, чаще спрашивал Свету, чего она хочет, как себя чувствует. Он взял на себя часть домашних дел.
Однажды вечером, когда они гуляли по парку, Света остановилась у ларька с сувенирами. Её взгляд упал на маленькую чашку с ромашками – почти такую же, как ту, что разбила Лена.
– Купим? – спросил Ваня, заметив её взгляд.
– Купим, – кивнула она. – Но знаешь… та чашка была особенной не потому, что она красивая. А потому, что мы выбирали её вместе.
Ваня улыбнулся, взял её за руку и сказал:
– Тогда давай выбирать новую. Вместе.
