Она замерла, словно застигнутая врасплох. Её пальцы, тонкие, как ветки, стиснули тяпку. Глаза, тёмные и усталые, смотрели в землю.
— Я же сказала, — голос её дрожал, как лист на ветру. — Упала.
Иван покачал головой. Он знал этот тон — так говорят, когда боятся. Он видел страх в глазах коров, когда их гнали на убой. Светлана боялась. Но кого? Его взгляд упал на дорогу, где вчера ревел мотоцикл Белова. Иван прищурился. Всё сходилось.
Он начал наблюдать. Днём, проверяя скот, он украдкой следил за Светланой. Она работала молча, но её движения были скованными, будто она берегла себя. Вечером, сидя у окна, Иван видел, как мотоцикл снова подъехал к её дому. Белов вошёл, и свет в окнах погас. Иван сжал подоконник, чувствуя, как дерево скрипит под пальцами. Он не мог просто смотреть.
На следующий день он нашёл тряпку у крыльца Светланы. Грубая ткань, тёмно-синяя, с рваными краями, будто оторванная в спешке.
Иван вспомнил куртку Белова — такую же синюю, с потёртым рукавом. Он сунул тряпку в карман, чувствуя, как решимость, словно огонь, разгорается внутри. Он не был героем, но долг — это не пустой звук. Светлана была под его защитой.
Он стал спрашивать соседей, осторожно, будто невзначай. Старуха Марья, жившая через два дома, покачала головой, услышав про Белова.
— Он тут всех пугает, — сказала она, щурясь, словно от солнца. — Штрафы, угрозы. А Светку, видать, совсем достал.
Иван кивнул, чувствуя, как правда, словно пазл, складывается в голове. Он знал, что Белов — человек с властью, но власть не делает тебя правым. Он решил: пора действовать.
Утро в сельсовете пахло пылью и старыми бумагами. Иван шёл через деревню, чувствуя взгляды соседей.
Его шаги, тяжёлые, как молот, стучали по гравию. Он редко ходил в центр Глубокого без причины, и сегодня причина была веской. Светлана, её синяки, её страх — всё это сидело в нём, как заноза.
У сельсовета стоял Белов, покуривая. Его голос, громкий, как рёв мотоцикла, разносился по улице. Он хвастался, как «разобрался» с каким-то парнем, укравшим дрова. Иван остановился, чувствуя, как кровь стучит в висках. Он шагнул ближе, глядя Белову в глаза.
— Я знаю, что ты делаешь, — сказал он, и голос его был твёрд, как камень. — Со Светланой.
Белов замер, но тут же рассмеялся, словно услышал шутку. Его глаза, холодные, как лёд, сузились.
— Ты о чём, старик? — бросил он, выпуская дым. — Следи за своими коровами.
Иван не отступил. Он чувствовал, как взгляды соседей, собравшихся у сельсовета, жгут спину. Он вытащил тряпку из кармана, держа её, словно улику.
— Это твоё, — сказал он, глядя на Белова. — Нашёл у дома Светланы. И синяки её видел.
Толпа зашумела. Белов сжал кулаки, но его улыбка дрогнула, будто треснувшая маска. Он шагнул к Ивану, понизив голос.
