Вера поставила чайник и прислонилась к холодильнику, сжимая виски. Голова раскалывалась. После вчерашнего визита свекрови всегда так — будто кто-то бил по голове молотком несколько часов подряд.
«Вера, ты опять таблетки глотаешь? Так и посадишь печень,» — раздался с порога кухни голос мужа.
Сергей стоял, привалившись к дверному косяку, еще не одетый, в домашних штанах и футболке.
«Голова болит,» — коротко ответила она. — «После вчерашнего.»
Сергей поморщился и прошел к столу.
«Да ладно тебе, было не так уж плохо. Мама просто высказала свое мнение.»
«Мнение?» — Вера развернулась к мужу. — «Серёж, твоя мать при детях заявила, что я плохая хозяйка и совершенно не умею готовить! Что суп, который я два часа варила, «годится только свиньям»!»
«Ну, она просто привыкла к другой кухне. Ты же знаешь, мама у меня старой закалки, для нее суп — это обязательно наваристый борщ или щи.»
«А для меня овощной крем-суп — это полезная еда для наших детей! И вообще, я не обязана готовить так, как хочет твоя мать!»
Сергей примирительно поднял руки.
«Вера, не заводись с утра. Подумаешь, сказала что-то не так. Она же пожилой человек, ей шестьдесят пять. У нее свои взгляды.»
«И эти «взгляды» дают ей право оскорблять меня в моем собственном доме при моих детях?»
Вера почувствовала, как внутри снова поднимается волна раздражения. Это продолжалось уже четыре года — с тех пор как Тамара Петровна, овдовев, переехала в соседний подъезд. Сергей специально купил для нее квартиру поближе к ним.
«Мам будет помогать с детьми,» — говорил он тогда, довольно улыбаясь.
Помогать! Если бы. Тамара Петровна не помогала, а контролировала каждый их шаг. А особенно — шаги Веры. Как она готовит, как убирает, как одевает детей, как разговаривает с мужем. Все было не так, все нужно было делать по-другому. То есть — так, как хотела свекровь.
«Вера, ты несправедлива к маме,» — нахмурился Сергей. — «Она столько для нас делает. И с детьми сидит, когда нужно.»
«Да, сидит. А потом рассказывает им, что их мама не умеет одеваться, не умеет краситься, и вообще не умеет быть женщиной. Серёж, Арина вчера спросила меня, почему я не крашу губы каждый день, как настоящая женщина. Откуда у шестилетней девочки такие мысли?»
Сергей отвернулся и стал заваривать чай. Этот разговор повторялся из раза в раз, и он уже устал от него.
«Перестань все преувеличивать. Мама просто хочет, чтобы ты хорошо выглядела. Она же любит тебя.»
«Любит?» — Вера горько усмехнулась. — «Серёж, она меня ненавидит. Я для нее недостаточно хороша для ее сыночка, и она не упускает случая мне об этом напомнить.»
«Это неправда. Мама всегда о тебе заботится, переживает.»
«Да, особенно она позаботилась, когда рассказала всем родственникам, что я специально затягивала беременность, потому что не хотела портить фигуру. Хотя у нас были проблемы с зачатием, о которых ты сам ей рассказал!»
Сергей поставил перед женой чашку чая.
«Вера, прекрати. Мама иногда говорит лишнее, но она не со зла. Она же мне желает добра.»
«А мне? Мне она желает добра? Или нашим детям, которым она постоянно рассказывает, какой у них замечательный папа и какая плохая мама?»
«Она такого не говорит, ты преувеличиваешь.»
«Серёж, ты сам это слышал! В воскресенье за обедом, когда она сказала: «Дети, ваш папа — золото, береги его, Вера, а то уведут». Что это, по-твоему?»
«Шутка? А когда она говорит детям, что я слишком много работаю и не уделяю им внимания — это тоже шутка? Или когда она критикует, как я одеваю Тему, что куртка не такая, и шапка не такая — это забота?»
Сергей промолчал, отхлебывая чай. Вера знала этот его прием — когда он не хотел спорить, то просто переставал отвечать, будто разговор себя исчерпал.
«Серёж, я больше не могу так. Это невыносимо. Мне кажется, я скоро в психушку попаду от такой «заботы» твоей матери.»
«Не драматизируй,» — буркнул Сергей. — «Просто не обращай внимания на ее слова. Ты же знаешь, какая она. Просто пропускай мимо ушей.»
Вера вздохнула. Этот совет она слышала от мужа не первый раз. «Не обращай внимания», «просто игнорируй», «она не со зла». И ни разу Сергей не сказал своей матери, что она не права, что нельзя так говорить с его женой.
«А сегодня она опять придет?» — спросила Вера, уже зная ответ.
«Конечно. Сегодня же вторник, у мамы кулинарный день. Она обещала научить Арину печь пироги.»
День прошел в обычных заботах. Вера работала из дома — она была дизайнером интерьера и часто принимала клиентов у себя. Сергей уехал в офис, дети были в школе и садике.
Ближе к четырем часам раздался звонок в дверь. На пороге стояла Тамара Петровна — подтянутая, с идеальной прической и макияжем, в красивом брючном костюме. Глядя на нее, никто бы не дал ей шестьдесят пять — казалось, свекровь хорошела с каждым годом.
«Здравствуй, Верочка,» — пропела Тамара Петровна, проходя в квартиру. — «Как дела? Выглядишь усталой. Не высыпаешься?»
Вера мысленно досчитала до десяти.
«Здравствуйте, Тамара Петровна. Все хорошо, просто много работы.»
«Работа-работа, вечно ты в своей работе. А о доме кто подумает? О детях? О муже? Сережа, бедный, опять, небось, без обеда остался?»
«Сергей обедает в кафе рядом с офисом,» — ровным голосом ответила Вера.
