— Ты же понимаешь, что рано или поздно тебе всё равно придётся это обсудить? — голос матери звучал ровно, но в нём слышалось привычное давление.
Мария едва заметно напряглась. Она не хотела этого разговора. Вернее, она знала, что он рано или поздно случится, но надеялась, что он ещё не так близко.
— Обсудить что? — спросила она, делая вид, что не понимает.
Мать поставила чашку на стол, обхватила её ладонями и сделала глубокий вдох, как будто готовилась к важному разговору.
— Квартиру, Машенька, — её голос был мягким, но решительным.
— Что с ней не так?
— Ну, как тебе сказать… — мать говорила медленно, тщательно подбирая слова. — Ты одна, детей у тебя нет и, насколько я понимаю, не планируется…
Она оставила эту фразу висеть в воздухе, словно ожидая подтверждения.
Мария прищурилась, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— И?
— И Кириллу с Таней очень нужно больше места. Двое детей, знаешь ли, требуют пространства.
Мария глубоко вдохнула, стараясь не поддаться внезапному раздражению.
— Мам, квартира моя.
— Ну да, но ты же живёшь тут одна, а у них семья. Это же разумно — помочь родным.
Мария засмеялась, но в её голосе не было веселья.
— Разумно для кого?
Мать нахмурилась, словно удивившись её тону.
— Мы семья, Маш. Мы должны заботиться друг о друге.
— Заботиться? — Мария покачала головой. — Мам, ты слышишь себя? Ты предлагаешь мне просто отдать свою квартиру.
— Никто не говорит «отдать», — мягко возразила мать, делая глоток чая. — Просто, возможно, стоит подумать о том, что будет с ней дальше.
Мария посмотрела на неё долгим взглядом.
— Я знаю, что с ней будет дальше. Я буду в ней жить.
Мать вздохнула, будто Мария только что сказала что-то до обидного упрямое.
— Всегда ты была такой… — пробормотала она.
— Какой?
— Упрямой, эгоистичной.
Мария сжала зубы.
— То есть мне не захотеть расстаться с собственным жильём — это эгоизм?
Мать с укором посмотрела на неё.
— Я просто хочу, чтобы ты задумалась о будущем.
— О своём или о Кирилле?
— О нашем общем, Машенька.
Мария покачала головой.
— Мам, я не собираюсь больше это обсуждать.
Мать какое-то время молчала, затем медленно поставила чашку на блюдце и поднялась.
— Подумай, — тихо сказала она. — Мы ведь твоя семья.
Она ушла, оставив после себя ощущение липкого раздражения.
После ухода матери Мария долго сидела в кресле, уставившись в одну точку. Этот разговор не был неожиданным. Он был… неизбежным.
Но что-то в нём тревожило её.
Она привыкла к тому, что семья всегда воспринимала её как «не такую». В детстве её называли упрямой, в юности — странной, потом — холодной. Она не стремилась вписываться в семейные традиции, не бегала на каждое застолье, не поддерживала слепое почитание «родственных связей».
А теперь они пытались лишить её дома.
Мария встала и прошлась по квартире. Маленькая, но уютная. Она досталась ей от родственницы. Квартира полностью принадлежала ей. (продолжение в статье)
— Нет, слушай, ты не понимаешь, — голый Фьюри был слишком резким, — мать больна, ей нужен уход. А кто этим будет заниматься? Ты моя жена, это твоя обязанность!
Галина стояла у окна, глядя на серое небо. 3 месяца. Всего 3 месяца прошло после их свадьбы. А жизнь сделала такой крутой поворот.
— А как же моя работа, — тихо спросила она. — Мы ведь хотели детей...
— Какие сейчас к чёрту дети, мать парализовало. Какие могут быть дети в такой ситуации? А вот работу придётся оставить. Временно, конечно.
«Временно», — Галина горько усмехнулась, она уже понимала, что это «временно» может растянуться на годы.
4 года назад жизнь казалась Галине безоблачной. После института она устроилась на работу и стала подниматься по карьерной лестнице. Встреча с Юрой произошла на дне рождения её подруги.
— Смотри, — шепнула ей Инна, — тот высокий в синем пиджаке. Он на тебя весь вечер посматривает.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Галина, но всё же взглянула в сторону незнакомца.
Через час они уже разговаривали, как будто были знакомы всю жизнь.
— Галь, ты невероятна, — говорил Юра, глядя ей в глаза, — я таких целеустремлённых девушек ещё не встречал, можно я буду тобой восхищаться?
Их роман развивался стремительно, Юра был нежен, заботлив, и когда через полгода он сделал предложение, Галина без колебаний сказала «да».
Свадьба была скромной, но красивой. Сестра Галины Зоя суетилась больше всех.
— Я так рада за тебя. Ты заслуживаешь счастья!
Свекровь Ольга Константиновна оказалась милой женщиной. Немного сдержанной, но доброжелательной.
— Мама тебя обязательно полюбит, — говорил ей Юра.
Светлана, сестра Юры, на свадьбе держалась особняком, и Галина замечала её неодобрительные взгляды.
— Не обращай на неё внимания, — шептал Юра, — Светка всегда была маминой дочкой, можно сказать, ревнует тебя.
Первые месяцы супружеской жизни оказались именно такими, о каких мечтала Галина. Она с Юрой строила планы, говорили о детях, о путешествиях, о карьере.
— Я хочу, чтобы наши дети выросли свободными людьми, — говорила Галина, прижимаясь к мужу.
— Обязательно, хочу двоих — мальчика и девочку.
Всё изменилось в одночасье. Звонок раздался поздно вечером.
— Юра! Маме плохо, — кричала в трубку Светлана. — Скорая уже едет. Срочно приезжай!
Инсульт оказался тяжёлым. Правая сторона тела Ольги Константиновны была парализована. Речь нарушена.
— Врачи говорят, что нужен постоянный уход, — сказал Юра спустя неделю после госпитализации матери. — Я думаю, её нужно забрать к нам.
— К нам? — растерянно спросила Галина. — Но я работаю полный день...
— А что ты предлагаешь? — Юра впервые посмотрел на жену с раздражением. — Бросить её в больнице? Или нанять сиделку за бешеные деньги?
— А как же твоя сестра? — осторожно спросила Галина. — Может, она поможет...
— У Светки своя жизнь, у неё Тимур, скоро свадьба. Не может же она отказаться от личной жизни!
Галина промолчала. От своей личной жизни, выходит, отказаться может она.
— Юр, но это несправедливо. Я тоже хочу работать. И мы ведь договаривались...
— Договаривались? — глаза мужа сузились. — Когда мы женились, ты обещала быть со мной в горе и в радости. Это и есть горе. Мать больна, я не могу её бросить!
— Но почему ухаживать за ней должна именно я, почему не ты или золовка?
— Потому что я зарабатываю деньги! — он повысил голос. — А у Светки личная жизнь только налаживается. Ты же видела, какой у неё жених! Тимур не потерпит, если она будет сутками сидеть с больной матерью.
— А моя личная жизнь? Моя карьера?
— Ты моя жена, — Юра подошёл к ней и взял за плечи. — Пойми, это временно. Мама поправится, и всё наладится. Мы ещё успеем и поработать, и детей завести.
Галина смотрела в глаза мужа и понимала, что он не говорит всей правды. Или не хочет признавать её.
— Я позвоню Зое, — сказала она, отстраняясь, — мне нужно с кем-то поговорить.
— Только не вздумай жаловаться своей сестре! — рявкнул муж.
Когда он хлопнул дверью, Галина опустилась на стул. Перед глазами пронеслись картинки: её рабочий стол, коллеги, проекты, которые она так хотела реализовать. Детская, которую они планировали обустроить в маленькой комнате. Всё рухнуло в один миг.
📖 — Если ты не даш дочери высказывать своё мнение, то я подам на развод и заберу её! — жёстко заявил муж жене, и та побледнела
Телефон в руках ожил. Звонила подруга Катерина.
— Галка, привет! Как ты? Давно не виделись.
— Катя... — Галина не выдержала и разрыдалась. — Кажется, моя жизнь кончена. Я совсем не так представляла своё замужество...
— Что случилось? Срочно приезжай ко мне. Эдик у своих друзей, никто нам не помешает поболтать.
— Не могу, — всхлипнула Галина. — Завтра забираем свёкровь из больницы. У неё инсульт, она парализована. И муж требует, чтобы я бросила работу и сидела с ней.
На другом конце провода наступила тишина.
— Катя, ты здесь? — просила Галина.
— Да, я обдумываю, что сказать, — медленно ответила подруга. — Это очень серьёзно, Галь. Очень. Ты уверена, что хочешь такой жизни?
Галина посмотрела на фотографию, стоящую на комоде. Счастливые она и Юра в день свадьбы. Всего 3 месяца назад.
— Я не знаю, Катя, — тихо сказала она. — Я правда не знаю, но, кажется, у меня нет выбора.
***
Первое утро с Ольгой Константиновной в их квартире началось рано. Галина проснулась от слабого стона из соседней комнаты.
— Юра, проснись, — тихо позвала она мужа. — Кажется, твоей маме нужна помощь.
— М-м-м... — Он перевернулся на другой бок. — Просто сходи, посмотри. Я вчера поздно лёг, документы готовил.
Галина встала, накинула халат и зашла к свекрови в комнату, где пахло лекарствами.
— Ольга Константиновна, вы звали? Вам помочь?
Женщина смотрела на неё тоскливым взглядом. Половина лица была неподвижно застывшая в гримасе боли.
— В-в-во... — с трудом выговорила она, показывая здоровой рукой на прикроватный столик.
— Воды, — догадалась Галина. — Сейчас, сейчас.
Это был первый день из множества других.
Спустя две недели Галина сидела на кухне, бессмысленно глядя в стену. Усталость навалилась тяжёлым одеялом. (продолжение в статье)