— Света… — он подошел к столу. — Неужели мы не можем это решить?
— Мы могли бы. Если бы ты выбрал меня, а не маму.
— И маму любишь. И выбираешь её.
— Выбираешь. Каждый раз, когда позволяешь ей вмешиваться в нашу жизнь. Каждый раз, когда оправдываешь её действия. Сегодня утром тоже выбрал.
— А что, если я скажу ей, чтобы она никогда больше не приходила?
— А что, если она не послушается?
— Как послушалась все предыдущие разы?
— Я не знаю, что делать…
— Знаешь. Просто не хочешь.
— Света, ну пожалуйста… Мы же столько вместе прошли…
— Прошли. Но я не хочу идти дальше по этой дороге.
Денис встал, взял сумку и направился к двери. На пороге обернулся:
— Если передумаешь…
Дверь закрылась окончательно.
Светлана сидела в тишине, попивая чай. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни грусти. Только облегчение.
Телефон зазвонил снова. Незнакомый номер.
— Светлана Михайловна? Это Александр Петрович, оценщик. Извините за беспокойство…
— Я хотел предупредить. Тамара Ивановна звонила, угрожала подать на меня в суд. Сказала, что я отказался работать незаконно.
— Подавайте встречный иск за клевету. У меня есть все документы, подтверждающие, что она не имела права заказывать оценку.
— Спасибо. И ещё… Простите за назойливость, но у вас очень красивая квартира. Если когда-нибудь решите продавать — обращайтесь. Серьёзно.
— Спасибо, но продавать не собираюсь. Слишком дорого досталась.
Светлана отключила телефон и улыбнулась. Да, дорого. Но теперь она точно знала — эта квартира стоила не только денег. Она стоила уважения к себе, права на границы, права сказать «нет».
И за это стоило бороться.
Вечером она сидела на диване с книгой. Квартира была тихой и спокойной. Никто не врывался с ключами, не рылся в документах, не строил планы раздела её имущества.
Телефон снова зазвонил. Денис.
— Мы с мамой хотели извиниться…
— Не надо, — спокойно сказала Светлана. — Я не держу зла. Просто больше не хочу видеть ни тебя, ни твою маму.
— Денис, найди себе девушку, которая будет готова терпеть вмешательство твоей матери. Я не готова.
— А если мама пообещает не вмешиваться?
— Уже обещала. Много раз.
— А если я буду с ней строже?
— Ты не будешь. Ты не можешь.
— Почему ты так в этом уверена?
— Потому что знаю тебя три года. Ты добрый, мягкий человек. Но ты не умеешь говорить «нет» своей маме. И не научишься.
— Может. Но не со мной. Я не хочу быть полигоном для твоих экспериментов по взрослению.
— Света… Я правда тебя люблю…
— И я тебя любила. Но любовь — это не только чувства. Это ещё и действия. Выбор. Защита. А ты не смог меня защитить.
— Я прощаю. Но не возвращаюсь.
Светлана отключила телефон и выключила его. Завтра она поменяет замки. Не из мести — просто чтобы знать наверняка: её дом принадлежит только ей.
Она встала, подошла к окну и посмотрела на город. Где-то там Денис объяснял маме, что его бросили. Тамара Ивановна, наверное, утешала сына и планировала новые способы вернуть его в «правильную» семью.
А Светлана стояла в своей квартире, которую купила сама, обставила сама, за которую платила сама. И впервые за три года чувствовала себя дома.
Утром она проснулась в тишине. Никто не ломился в дверь, не требовал документы, не планировал раздел её имущества.
Светлана приготовила кофе, села за стол и открыла ноутбук. Работы было много, проекты интересные. Жизнь продолжалась.
И эта жизнь принадлежала только ей.
