Он отвернулся, будто сдерживая себя, но она видела — всё, занавес. Маски сброшены. Теперь он не играет «хорошего мужа». Теперь он — реальный.
— Ты не дашь мне ни копейки, да? Даже если я уйду по-хорошему?
Она засмеялась. Сухо, хрипло.
— Я тебе дам. Щётку зубную. И тапки. Чтобы не босиком шёл в новую жизнь.
— Ты жестокая, Лена. Стала.
— Благодаря тебе. Спасибо, кстати.
Она развернулась и ушла на кухню. Без эффектных хлопков дверью, без криков. Просто как человек, который решил сварить себе чай, потому что единственное, что может его успокоить — это старый зелёный с жасмином.
Он остался в спальне. Потом пересел на диван в гостиной. С пультом, чипсами, тенью обиды. Лёг, как временный квартирант. Как человек, который всё ещё верит: а вдруг она одумается?
Утро было тихим. Подозрительно тихим. Она собрала сумку, документы, ноутбук. Всё — как всегда. Кроме сердца. Вместо него — что-то холодное, как дверца сейфа. И код знает только она.
Перед выходом она подошла к дивану. Он лежал с открытым ртом, дышал тяжело. На столе — пульт, пустая чашка, фантик. До боли домашнее зрелище.
— Счёт я заблокировала, — спокойно сказала она. — Квартира оформлена на меня. Машину тоже. Можешь идти. К маме. Или в суд. Или… куда хочешь.
Он не шевельнулся. Только чуть дрогнули губы. Может, не спал. Может, не хотел просыпаться.
Когда за ней закрылась дверь, небо было пасмурным. Дождь ещё не начался, но обещал. Так и она — была готова. Впервые. К бою.
В офисе она сразу пошла к юристу. Тот, как всегда, с кофе и стальной улыбкой.
— Виктор Игоревич, подавайте. Развод. Без дележки. Всё, как обсуждали.
— Без проблем. Всё подготовлено. Он не сопротивляется — будет просто.
— Отлично, — ответила она. — Подавайте сегодня. Пока я не передумала.
Весь день прошёл на автомате. Она сидела перед Excel-таблицей, в которой был бюджет проекта, и думала о таблице своей жизни. До него. С ним. После. Последняя колонка была пустой, но уже звалась: «Свобода».
Максим объявился вечером. С порога. Театрально.
— Ты с ума сошла?! Я ж тебе не враг! Лена, ты всё рушишь!
— Нет, Максим. Это ты рушил. Все эти годы. Я только сейчас это увидела. Следующий раз приходи с адвокатом. Или с мамой. Хотя нет — с мамой лучше. Её хоть жалко.
Он хлопнул дверью. По-настоящему. И ушёл. На этот раз — без паузы и интриги.
В квартире стало тихо. Но не пусто. А по-настоящему тихо. Просторно. И впервые за долгое время — свободно.
Елена жила одна. И каждый день ощущался, как долгожданный отпуск, который всё не могла себе позволить. Без вопросов: «Ты где была до девяти?», без претензий к WhatsApp от Саши-бухгалтера. Без чужих носков в ванной и пустых обещаний «всё сам».
Развод прошёл удивительно быстро. Юрист даже поднял бровь:
— Он не подал ни одного возражения. Прямо как будто рад был.
— Не рад. Просто ищет, где ещё прицепиться, — спокойно сказала Елена. — Змея, когда её ранят, не бросается. Она копит яд.
И она знала: это ещё не конец. Только антракт.
Он вернулся внезапно. Как всегда — без звонка. Без «можно?», «удобно?», «здравствуй».
Елена только закрыла ноутбук, собиралась налить себе чаю, как в дверь позвонили. Звонок был коротким, но нахальным. Таким же, как и вся манера Максима жить в её доме и врать ей в лицо.
Открывает — и вот они: Максим, со своей фирменной ухмылкой «ну мы тут просто», и рядом — Ольга.
