— Это не «просто». Это моя жизнь. Моё пространство.
— Пространство! Господи, слушай её! — Люда воздела руки к потолку. — Пространство, границы, личное я! Секта какая-то, а не поколение! Мы, между прочим, в одной комнате пятеро жили, и никто не жаловался! А сейчас — прям князья все!
— Так и живите в пятером, — спокойно сказала Вика, и это спокойствие было хуже крика. — Только не у меня.
— Вика… — подал голос Валера. Первый раз за всё время. Тихо, по-мужски, с тем самым оттенком «мы сами не рады, но…».
— Нет, Валер. Извините. Это моё окончательное решение. Я не могу и не хочу никого прописывать. Ни на время, ни насовсем.
Толик вдруг посмотрел на неё. Взглядом взрослым, почти уважительным.
— Я не настаивал, — тихо сказал он. — Это тётка придумала. Я… не хотел.
— Да ну тебя, — отмахнулась Люда. — Не умеешь ты за себя постоять, вот и всё. Женщина одна — значит, можно просить. А она…
— А она — имеет право на свою жизнь, — ответила Вика.
Молчание. Густое, как бульон в кастрюле.
— Ну, ладно, — Люда встала. — Спасибо хоть, что борщ варишь, а не всякую свою… веганщину. Пошли, Валер. И ты, Толик, — строго глянула на племянника. — Понадеялась, что семья — это когда помогают. А оказывается — это когда выставляют.
— А оказывается — это когда уважают, — поправила Вика. — И не ставят перед фактом.
Они ушли. С гулом, будто потянули за собой весь воздух.
А Вика осталась. С кастрюлей борща, в которой так никто и не поел.
Села на кухонный стул, поставила локти на стол и долго смотрела в окно, где чернели балконы соседнего дома.
А потом тихо, очень тихо сказала:
— Я всё сделала правильно. Правда?
И где-то внутри стало чуть-чуть легче.
На следующее утро Вика проснулась от того, что кто-то звонил в дверь. Навязчиво, с нарастающей агрессией — как будто с каждым гудком хотел не просто достучаться, а вломиться внутрь через глазок, цепочку и даже бронь.
— Да ну не может быть… — простонала она, посмотрела на часы. Было 08:17. Суббота. СВЯТАЯ СУБОТА.
Подбежав к двери, она выглянула в глазок. Ну конечно. Люда.
Тётка стояла в тёмных очках, будто готовилась к киношному допросу с пристрастием. Рядом с ней нервно переминался с ноги на ногу Валера. А позади, будто случайно, крутился Толик — он был в той же куртке, в которой приходил вчера. В руках у него был пакет из «Пятёрочки», туго набитый вещами.
«Ох, вы что, ночевали под дверью? Или я чего-то не знаю о ночной жизни пенсионеров?» — пронеслось в голове Вики.
Она открыла, не глядя.
— Доброе утро. Опять вы?
— Мы не будем долго, — Люда шагнула внутрь и тут же скинула ботинки, будто возвращалась домой с работы. — Просто решили по-человечески поговорить. Без этих… ваших границ и личного пространства.
— А можно было бы по-человечески — с предупреждением, — огрызнулась Вика. — Или хотя бы в рабочее время. Вы не подумали, что я могу спать?
— Ты ж молодая, у вас у всех сов нет — по ночам не спите, днём валяетесь, — буркнула Люда, проходя мимо в кухню. Опять. — Мы не претендуем ни на что. Только на разумный подход.
Валера прислонился к стене в коридоре и старался выглядеть невидимым. Толик остался на пороге, как школьник, которого пригласили на родительское собрание, хотя он вроде и ничего не натворил.
— Люд, что вы хотите? Конкретно.
— Прописка. Мы не просим нас поселить здесь. Мы поживём у друзей, у соседки моей бывшей коллеги, у кого угодно. Просто нужна регистрация. Чтобы документы оформить, страховку, и Толик сможет работу нормально искать. Без прописки его даже в курьеры не берут. Что же это за страна такая — никому мы не нужны.
— Люда, вы меня не слышите? Я же вчера всё объяснила. Это моё жильё. Моя квартира. Я не готова ни к какой прописке. Даже временной.
— Ага. Всё ты готова. Только к родным — нет, — Люда резко повернулась к Вике, сняла очки и посмотрела прямо в глаза. — Скажи честно: ты нас стыдишься?
— Да при чём тут стыд? Мне не пятнадцать лет. Просто я привыкла жить одна. Я к этому шла. Я не готова возвращаться к системе «давай потерпим, мы же семья». Я не готова подставлять документы, если завтра вас за долги арестуют. Я не готова жить с мыслью, что из моей квартиры в какой-то момент меня же будут выписывать через суд.
