Десятки контактов. Многие с рабочими именами. «Сергей-офис», «Михалыч-бухгалтерия»… И вдруг: «Ласточка».
Кто такая «Ласточка»? Почему я, жена, записана просто как «Оля», а какая-то неизвестная женщина удостоилась ласкового прозвища?
Открыла переписку. И замерла.
«Привет, любимый! Как дела с твоей бухгалтершей? Выцарапал уже её заначку?»
Строчки прыгали перед глазами. В ушах зашумело. Комната поплыла.
«Не переживай, моя девочка. Ещё день-два, и мы будем вместе. С деньгами! Она даже не поймёт, как это произошло. Думает, что я всё ещё люблю её, представляешь?»
Глотнула воздуха. Перед глазами темнело. Пальцы судорожно листали переписку дальше.
«…купим домик в Геленджике… она останется ни с чем… двадцать лет терпел…»
Каждое слово — как удар ножом. Прислонилась к холодильнику, чтобы не упасть. В груди что-то оборвалось и покатилось вниз, оставляя после себя пустоту.
Телефон выскользнул из рук, стукнулся об пол. Я не шевелилась. Не могла. Как будто тело одеревенело.
Не знаю, сколько времени простояла так. Минуту? Час? За окном совсем рассвело. Птицы заливались как ни в чём не бывало. Мир продолжал существовать, хотя моя жизнь только что разлетелась на куски.
Подняла телефон. Нужно было ещё кое-что проверить. Открыла галерею. И ахнула. Десятки фотографий молодой женщины. Блондинка, яркий макияж, вызывающие наряды. На некоторых фото Виктор обнимал её. Они смеялись. Целовались. Планировали украсть мои деньги.
Двадцать лет. Половина жизни. Ради этого?
Внутри что-то перещёлкнуло. Слёзы, готовые хлынуть, внезапно высохли. Боль никуда не делась, но к ней примешалось что-то ещё. Холодная, звенящая ярость.
— Оля? — сонный голос мужа донёсся из спальни. — Ты где?
Быстро положила телефон на место. Руки больше не дрожали.
— На кухне, — ответила ровным голосом. — Завтрак готовлю.
— Умница моя, — он зевнул. — А кофе сваришь?
«Умница моя». Сколько раз он говорил эти слова, думая о другой?
— Конечно, — произнесла я спокойно. — И разговор у нас будет. О деньгах. О будущем. Обо всём.
Кофемолка взревела под рукой. Так громко, что заглушила звуки собственного сердца. Которое больше не болело. Просто превратилось в лёд.
Виктор ушёл на работу раньше обычного. Сказал — важная встреча. Я только кивнула. Не стала спрашивать, с кем и где. Теперь и так знала.
Как только дверь за ним закрылась, я набрала номер начальницы.
— Мария Семёновна, здравствуйте. Это Ольга Николаева. Извините, что беспокою, но мне срочно нужен отгул. Да, по семейным обстоятельствам.
Голос звучал непривычно собранно. Ни дрожи, ни сомнения. Словно говорила не я, а кто-то другой — решительный и сильный.
Открыла ноутбук. Вошла в онлайн-банк. Пальцы летали по клавишам, глаза фиксировали цифры. Один миллион четыреста двадцать восемь тысяч. Мамино наследство и мои сбережения. То, что я берегла на старость. На лечение. На чёрный день.
Чернее не придумаешь.
Взгляд упал на совместную фотографию в рамке. Наша поездка в Крым, пять лет назад. Счастливые, загорелые лица. Я тогда ещё удивлялась, как часто он отлучался «на звонки по работе». Какая же я была доверчивая дура.
Сняла трубку городского телефона. Набрала номер, который хранила много лет, но никогда не использовала.
— Адвокатская контора «Защита». Чем можем помочь?
— Добрый день. Мне нужна консультация. Сегодня. По вопросу раздела имущества.
Женщина на том конце что-то записывала. «На час дня есть окно… Как вас представить?..»
Положила трубку. Достала паспорт, свидетельство о браке, документы на квартиру. Собирала всё методично, как для ревизии. Никакой паники, никакой спешки.
Открыла шкаф. На верхней полке, за стопкой полотенец — маленькая шкатулка. В ней второй комплект ключей от сейфовой ячейки в банке. О ней не знал даже Виктор.
Через час я уже сидела в кабинете юриста. Седая женщина с внимательными глазами слушала, не перебивая.
— Видите ли, ситуация такая… — мой голос звучал отстранённо, будто рассказывала чужую историю. — Муж пытается получить доступ к моим счетам. Сегодня утром я обнаружила, что у него роман на стороне. И они с любовницей планируют завладеть моими деньгами. Возможно, развестись…
Юрист что-то помечала в блокноте.
— И что вы хотите предпринять?
— Защитить то, что моё.
Следующие полчаса мы обсуждали детали. Права, обязанности, сроки. Я впитывала информацию как губка.
— И ещё, — сказала напоследок адвокат. — Соберите доказательства измены. Фотографии, переписку. Это поможет при разделе имущества.
Я кивнула. Перед выходом оплатила консультацию и договор на ведение дела. Подписывая чек, поймала себя на мысли: а ведь утром даже не знала, что буду здесь. Жизнь перевернулась за несколько часов.
Дальше был банк. Долгий разговор с менеджером. Новые документы, новые подписи.
— Желаете перевести всю сумму на новый счёт?
— Второй держатель карты будет?
Вечерело, когда я вернулась домой. Села за компьютер, зашла в почту. Письмо от юриста уже ждало. В приложении — образцы заявлений, список документов, рекомендации.
Начала готовить ужин, как ни в чём не бывало. Жарила котлеты, резала салат. Руки делали привычную работу, а мысли были далеко.
Телефон пискнул. Сообщение от Виктора.
«Буду поздно. Не жди с ужином».
Конечно, будешь поздно. У тебя же важная «встреча». С «Ласточкой».
Я не ответила. Просто положила телефон экраном вниз. И вдруг поняла, что впервые за день улыбаюсь. Невесёлой, но искренней улыбкой.
Сегодня закончилась одна жизнь и началась другая. И в этой, новой жизни, я больше не буду слабой.
Солнце било прямо в глаза, но я не задёргивала шторы. Сидела в кресле у окна гостиной и ждала. На часах было начало десятого. Виктор обычно в это время уже на работе, но сегодня я слышала, как он возится в ванной. Вчера припёрся за полночь — еле на ногах стоял. От него разило перегаром на всю квартиру.
Когда он наконец вывалился в гостиную — помятый, с опухшим лицом — то так и замер, увидев меня.
— Не на работе? — он потёр небритую щёку.
— Нет. — Я отхлебнула давно остывший кофе. — И ты, я смотрю, не спешишь.
Виктор как-то странно дёрнул плечом. Обвёл комнату мутным взглядом. На журнальном столике перед ним лежала синяя папка с бумагами. Он покосился на неё, но не спросил.
— Что случилось-то? — буркнул наконец.
— Садись, — я кивнула на диван. — Поговорить надо.
Тяжело вздохнув, он плюхнулся на диван. На лице — ни тени беспокойства. Значит, не догадывается… Ну и хорошо.
— Если ты насчёт денег, — заговорил, не глядя на меня, — то мы вроде всё обсудили. Мне нужна твоя помощь, Оль. Я ж не чужой человек.
