Каждое воскресенье мы ужинали вместе. Виктор настаивал на этой традиции, хотя я давно замечала, что наши разговоры превратились в формальность. Как и сегодня — жареная картошка, селёдка, огурчики… Я постаралась сделать всё, как он любит.
— Соль передай, — буркнул муж, не поднимая глаз от тарелки.
Я протянула солонку. Наши пальцы встретились на мгновение, но тепла я не почувствовала. Странно. Когда-то от таких случайных прикосновений внутри всё замирало.
— Оля, нам надо поговорить, — Виктор отложил вилку, и мне сразу стало не по себе. Такой тон я слышала, когда он сообщал о неприятностях.
— Что-то случилось? — я попыталась улыбнуться, но лицо не слушалось.
— Мне нужен доступ к твоим банковским счетам.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. За двадцать лет совместной жизни у нас никогда не возникало вопросов о финансах. Я работала бухгалтером, он — менеджером в строительной компании. У каждого были свои деньги, и общий счёт для крупных покупок.
— В каком смысле — доступ? Для чего?
— Ничего особенного, — он пожал плечами с наигранной небрежностью. — Просто хочу видеть, сколько у нас в семье денег.
— А разве раньше тебя это интересовало? — в горле пересохло.
— Раньше — нет, а теперь интересует, — его голос стал жёстче. — Ты что-то скрываешь? Или тебе нечего показать?
Я поставила чашку на стол. Руки дрожали.
— Вить, мы двадцать лет живём, и никогда…
— Вот именно! — он ударил ладонью по столу. Клеёнка пошла волной, и вилка звякнула о тарелку. — Двадцать лет! А ты до сих пор мне не доверяешь?
Что-то в его взгляде заставило меня похолодеть. Как будто я разговаривала не с мужем, а с чужим человеком, который примерил знакомое лицо.
— Давай завтра поговорим, — я начала собирать посуду. — Сейчас уже поздно, и…
— Нет времени ждать, — он резко встал. — У меня проблемы, понимаешь? Завтра с утра мне нужны деньги. Много денег.
— Что значит проблемы? — сердце забилось чаще. — Почему ты не сказал раньше?
— Потому что думал, справлюсь. Но теперь нужна твоя помощь. Точнее, твои деньги, — он усмехнулся, и эта усмешка показалась мне пугающей.
Я сглотнула. Виктор нервно ходил по кухне, заложив руки за спину. Таким взвинченным я его давно не видела.
— Сколько тебе нужно? — мой голос звучал глухо.
— Всё, что у тебя есть, — он остановился и посмотрел прямо в глаза. — Сколько там на твоём счету? Миллион? Полтора?
Я молчала, переваривая услышанное. Как он узнал, сколько у меня накоплений?
— Оля, не тяни время. Или ты предпочитаешь, чтобы я разбирался со своими проблемами сам? — в его голосе звучала неприкрытая угроза.
В голове стучало: «Не верь, не верь, он что-то скрывает». Но сказать это вслух я не решилась.
Три часа ночи. Стрелки часов еле ползли в густой темноте. Виктор спал рядом, повернувшись спиной. Его размеренное дыхание только усиливало мою бессонницу.
Я лежала, уставившись в потолок. Лунный свет пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы, рисуя странные узоры на обоях. Раньше мы с Витей любили рассматривать эти пятна, находя в них то зверей, то сказочных существ. А сейчас?
«Может, у него действительно проблемы?» — спрашивала я себя. За столько лет совместной жизни Виктор ни разу не обманул меня по-крупному. Были мелкие недоговорки, как у всех, но не больше. Тогда почему сейчас я не могу отделаться от ощущения, что меня обманывают?
Перевернулась на другой бок. Мы столько пережили вместе. Его увольнение восемь лет назад, когда пришлось полгода жить на мою зарплату. Мою болезнь, когда он ухаживал за мной после операции. Неужели всё это ничего не значит?
«Да что с тобой такое?» — одёрнула я себя. «Родной человек просит о помощи, а ты сомневаешься».
Но другой голос внутри не унимался: «Почему он не сказал, какие именно проблемы? Почему ему нужны все твои деньги, а не конкретная сумма? И почему так срочно?»
Я поднялась с постели. Ноги сами понесли меня на кухню. Тихо щёлкнула кнопка чайника.
Двадцать лет — не шутка. Всё, что у меня есть — это наше общее. И всё же… Когда мама умерла три года назад и оставила мне наследство, я решила хранить эти деньги отдельно. На чёрный день, как она говорила. Виктор знал об этом, но никогда не спрашивал о сумме.
«Миллион? Полтора?» — его слова не выходили из головы. Откуда такая точность? Мама говорила: деньги любят тишину. Даже с мужем не обсуждай, сколько у тебя припрятано. Я всегда считала это перестраховкой женщины, пережившей развод. Но сейчас…
Отхлебнула горячий чай. Обожгла язык, но даже не поморщилась.
Мобильник Виктора лежал на краю стола. Простой чёрный телефон в потёртом чехле. Обычно он не выпускал его из рук. А сегодня забыл на кухне? Случайно?
Я смотрела на этот телефон, будто он был ядовитой змеёй. В голове стучала только одна мысль: «Возьми и проверь».
И тут же другая: «Нет, так нельзя. Это предательство».
Час назад у меня и мысли не было о таком. А сейчас?.. Сама не узнаю себя.
Вернулась в спальню, легла. Виктор что-то пробормотал во сне и снова затих. Раньше я любила смотреть, как он спит. Сейчас его лицо казалось чужим, с жёсткими складками у рта.
Закрыла глаза, но сон не шёл. В памяти всплывали странности последних месяцев. Его задержки на работе. Новые «деловые встречи» по выходным. Раздражительность. Я списывала всё на усталость и проблемы в компании. А что, если дело в другом?
Сомнения грызли душу. Я металась между доверием и подозрительностью, между долгом жены и здравым смыслом.
Светало. За окном запели первые птицы. А я всё лежала, разрываясь между двумя мирами — прошлым, где мы были счастливы, и настоящим, где что-то непоправимо надломилось.
Шестой час утра. Сон так и не пришёл. Виктор крепко спал, разметавшись по кровати — всегда был соней. Раньше это умиляло. Сейчас вызвало только горькую усмешку.
Я осторожно выскользнула из-под одеяла. На цыпочках пробралась на кухню. Телефон лежал там же, словно ждал меня. Чёрный прямоугольник, притягивающий взгляд.
Сердце колотилось так, что, казалось, разбудит весь дом. Пальцы дрожали. «Что ты делаешь, Оля?» — спросила я себя. Но руки уже тянулись к телефону.
Пароль. Конечно, там должен быть пароль. Виктор никогда не оставит телефон незащищённым.
Четыре цифры? Дата нашей свадьбы — нет. Его день рождения — нет. Мой… тоже нет.
Набрала день рождения его матери. Экран мигнул и открылся. Вот оно как. Не мой день рождения, а свекрови. Первая царапина на сердце.
Куда смотреть? Звонки? Сообщения? Я никогда не делала ничего подобного. Руки действовали словно сами по себе. Открыла сообщения.
