— Салата опять нет, — Аделаида Игнатовна покачала седой головой, разглядывая содержимое холодильника. — Ритулечка, милая, ну сколько раз просила…
Рита сжала зубы, продолжая разбирать пакеты. После восьми часов в офисе хотелось тишины, а не нотаций о салате.
— Аделаида Игнатовна, как-нибудь переживем без листьев, — буркнула она, стараясь не смотреть на свекровь.
— Ну конечно, переживем! — Свекровь захлопнула дверцу холодильника с такой силой, что задребезжали банки. — Сама схожу, куда денусь. В мои-то годы…
Кухня погрузилась в напряженную тишину. Рита методично складывала продукты, чувствуя, как закипает внутри. Надо было что-то сказать. Сейчас или никогда.
— Знаете что, — Рита выпрямилась во весь рост, держа в руках чек. — Вы у нас живете уже два месяца. Два! И ни разу — слышите? — ни разу не дали денег на продукты. Зато указания раздавать — пожалуйста!
Аделаида Игнатовна замерла с полотенцем в руках. Глаза ее сузились.
— То, что думаю. Восемь тысяч только за последние две недели! — Рита помахала чеком перед носом свекрови. — А электричество? А горячая вода, которая у вас льется сутками?
— Рита, ты с ума сошла? — В кухню ввалился Олег, растрепанный, в расстегнутой рубашке. — Что происходит?
— А то, что твоя мамочка превратила нашу квартиру в бесплатную гостиницу!
— Как ты смеешь! — Олег стал между женщинами, раскинув руки. — Мама помогает нам! Готовит, убирает!
— Готовит то, что ей нравится! — голос Риты сорвался на крик. — Я уже месяц борщ видеть не могу! А убирает… Знаешь, где мои журналы?
— Рабочие! Она их выбросила, потому что «хлам занимает место»!
Олег растерянно посмотрел на мать. Аделаида Игнатовна гордо вскинула подбородок.
— Олежек, не слушай ее. Она просто устала с работы, нервная вся.
Началось все три месяца назад с того самого звонка. Рита до сих пор помнила дрожащий голос свекрови в трубке:
— Олежек, сыночек, беда! Трубу прорвало в ванной! Затопила соседей, теперь весь ремонт на мне виснет. Можно я к вам на недельку?
Рита тогда стояла рядом и видела, как мгновенно смягчилось лицо мужа.
— Конечно, мам! Приезжай прямо сейчас!
— Олег, — шепнула она ему, прикрыв трубку рукой, — неделька — это сколько?
— Ну что ты, — отмахнулся он. — Мама в беде, как мы можем отказать?
Аделаида Игнатовна приехала в тот же вечер. Три чемодана, сумка с банками солений и торжественный вид человека, который наконец-то вернулся домой.
— Я немножко припасов привезла, — заявила она, занимая половину холодильника. — Чтобы вас не объедать, детки.
Рита смотрела на эти чемоданы и думала: «На неделю столько добра не набирают. Даже на месяц».
Первые дни прошли тихо. Свекровь аккуратно расположилась на диване, сложила вещи, старалась не мешать. Но уже к концу недели начались «советы».
— Ритулечка, а почему ты молоко такое покупаешь? — Аделаида Игнатовна подняла пакет на свет, словно изучала подозрительный предмет. — Я всегда беру фермерское, в стекле. И полезнее, и вкуснее.
— Нам это молоко подходит, — сухо ответила Рита.
— Ну да, конечно… — Свекровь вздохнула, как человек, вынужденный мириться с варварством. — Просто совет. Мне бы Олежку в детстве такое давать — он бы и до школы не дожил.
На второй неделе советы посыпались как из рога изобилия.
— Гречку долго варишь. Надо на медленном огне, под крышкой.
— Полы этой шваброй только грязь размазываешь.
— Олежек, глянь, какая пыль на телевизоре! Надо бы протереть.
Олег послушно брал тряпку, а Рита молча сжимала кулаки до боли.
— Мам, — осторожно спросила она в конце второй недели, — как там с ремонтом?
— Ой, не говори! — Аделаида Игнатовна всплеснула руками. — Эти горе-мастера! То материал не привезли, то инструмента нет. Обещают на следующей неделе начать. Обязательно!
На третьей неделе в доме появилась Валентина Петровна — подруга свекрови. Худая женщина с пронзительным голосом, которая могла обсуждать соседские новости часами.
— Валечка, заходи, заходи! — радостно встречала ее Аделаида Игнатовна. — Как раз кофейку завариваю!
Они устраивались на кухне и щебетали без умолку. Рита возвращалась с работы и обнаруживала чужие чашки, крошки печенья и атмосферу тайного заговора.
