— Ты не можешь просто взять и отказаться от меня! — голос Ани дрожал, срываясь на крик. — Я твоя единственная сестра!
Алина молча смотрела в окно кухни. Октябрьский вечер медленно опускался на город, зажигая окна в соседних пятиэтажках. Где-то вдалеке лаяла собака. Привычная картина, которая теперь казалась чужой и холодной.
— Мне больше не к кому пойти, — в голосе Ани появились знакомые нотки, те самые, от которых у Алины всегда сжималось сердце. — Ты же знаешь, что тётя Оля не сможет нас держать вечно.
«Как же я устала», — подумала Алина, машинально поправляя занавеску. Старая тюль, ещё мамина, пожелтела от времени. Надо бы купить новую, да всё руки не доходят. То деньги нужны Ане на очередной «последний раз», то время уходит на решение её проблем.
— Сядь, — наконец произнесла Алина, поворачиваясь к сестре. — Нам нужно серьёзно поговорить.
Аня плюхнулась на табуретку, демонстративно скрестив руки на груди. В свои двадцать два она всё ещё вела себя как обиженный подросток. Только теперь у неё на руках был трёхмесячный Кирюша, который мирно спал в коляске в прихожей.
— Я знаю про дачу, — тихо сказала Алина.
Аня вздрогнула, но быстро взяла себя в руки: — Не понимаю, о чём ты.
— Всё ты понимаешь. Мне звонил Михаил Петрович с улицы Садовой. Спрашивал, правда ли мы продаём дачу за такую смешную цену.
Повисла тяжёлая пауза. В тишине отчётливо слышалось тиканье старых настенных часов — ещё одна вещь, оставшаяся от родителей.
«Мама бы знала, как поступить», — в который раз подумала Алина. Но мамы не было уже пять лет. Как и папы. Осталась только она, тридцатичетырёхлетняя учительница, которая должна была стать для младшей сестры и матерью, и отцом, и лучшей подругой.
— Ну да, хотела продать, — наконец выпалила Аня. — И что? Это ведь и моя дача тоже! Мне нужны деньги.
— На что? — устало спросила Алина. — На новый телефон? Или может, на поездку к морю, о которой ты говорила на прошлой неделе?
— Я хотела снять квартиру! — Аня вскочила, едва не опрокинув табуретку. — Нормальную квартиру, а не эту конуру у тёти Оли! Ты хоть представляешь, каково это — жить с ребёнком в однушке, где из кухни пахнет кошками?
Алина представляла. Она бывала у тёти Оли достаточно часто, чтобы знать все особенности её жилища. Но она также помнила, как Аня сама напросилась туда жить, заявив, что ей «невыносимо находиться под одной крышей с занудной старшей сестрой».
— А ты представляешь, каково это — узнать, что родная сестра пытается втайне продать единственное, что осталось от родителей? — Алина почувствовала, как дрожит её голос. — Причём за половину реальной стоимости?
— Ой, началось! — Аня закатила глаза. — Опять ты про родителей! Вечно ты меня попрекаешь тем, что я их недостаточно помню, недостаточно ценю…
— Я не об этом! — Алина с силой сжала край столешницы. — Дело не в памяти. Дело в том, что ты не думаешь о последствиях. Никогда не думала.
В прихожей заплакал Кирюша. Аня дёрнулась было к двери, но остановилась: — Вот именно об этом я и говорю! У меня ребёнок, мне нужны нормальные условия. А ты меня попрекаешь какой-то дачей!
