Он тогда не ответил, только махнул рукой и ушёл спать в свою старую комнату. А Настя до утра проворочалась на их супружеской кровати, думая о том, как всё изменилось за эти годы.
Телефон завибрировал — сообщение от Андрея: «Мама звонила, рассказала про сковородку. Может, всё-таки будешь внимательнее?»
Настя отложила телефон, не ответив. В горле стоял ком.
— Семёнова, ты в порядке? — окликнула её Марина Степановна, начальница отдела. — Что-то ты бледная сегодня.
— Всё хорошо, — Настя заставила себя улыбнуться. — Просто много работы.
День тянулся бесконечно. После обеда позвонила свекровь — «просто узнать, во сколько ты вернёшься». Настя сказала, что задержится из-за отчёта. Это была правда лишь отчасти — ей просто не хотелось возвращаться домой.
Вечером, поднимаясь по лестнице (лифт снова не работал), Настя услышала незнакомый женский голос из квартиры свекрови. Дверь была приоткрыта.
— …и представляете, Тамара Львовна, моя невестка то же самое! Никакого уважения к старшим.
Настя замерла на площадке. Голос свекрови звучал непривычно оживлённо:
— Вот-вот, Валентина Николаевна! Я своему Андрюше всё говорю: мать одна, а жену можно и другую найти.
Настя почувствовала, как кровь отлила от лица. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем развернулась и начала спускаться вниз. Телефон в сумке завибрировал — наверное, Андрей. Но она не могла сейчас ни с кем разговаривать.
Ноги сами принесли её в сквер недалеко от дома. Здесь они с Андреем когда-то гуляли, строили планы. Говорили о будущем, о детях. Детях. При мысли о детях Настя почувствовала острую боль где-то под рёбрами.
Год назад она забеременела. Они с Андреем были счастливы, начали планировать детскую в своей комнате. А потом Тамара Львовна начала «заботиться».
— Настенька, ты бы поменьше работала. И вообще, может, уволишься? Ребёночку мать нужна рядом.
— Тамара Львовна, но как же? Нам ипотеку платить…
— Андрюша справится, он же мужчина. А ты дома будешь, со мной. Я научу тебя, как с ребёнком управляться.
Беременность оборвалась на десятой неделе. Врачи говорили — стресс. Тамара Львовна качала головой: «Я же говорила, нельзя было так много работать».
После этого Настя закрылась в себе. Андрей пытался поговорить, но она не могла объяснить ему своих чувств. Как объяснишь, что задыхаешься от гиперопеки свекрови, от её постоянного присутствия в их жизни?
Телефон снова завибрировал. На этот раз Настя ответила.
— Где ты? — голос Андрея звучал встревоженно. — Мама сказала, ты не пришла домой.
— Я в сквере. Нам нужно поговорить, Андрей.
