— И самое обидное, — закончила она, — что он даже не пытается понять. Для него мама — святое, а я… Я просто должна терпеть.
— Никто ничего не должен, — покачала головой мама. — Брак — это партнерство. Если один партнер не слышит другого, это уже не партнерство.
В дверь позвонили. Мама пошла открывать. Через минуту в комнату вошел Дима. Помятый, небритый, с красными глазами.
— Марина, прости меня, — сказал он с порога. — Я был идиотом.
— Что случилось? — холодно спросила она.
— Вчера… Это был кошмар. Мама пыталась все организовать, но ничего не получалось. Гости ждали еду, а мы не справлялись. Потом дядя Сережа напился и разбил твою любимую вазу. Дети Петровых разрисовали обои в коридоре. А мама… Она накричала на всех, включая меня.
Марина молча слушала.
— Я понял, что ты делала каждый раз, когда к нам приходили гости. Понял, как тяжело тебе было. Прости меня, пожалуйста.
— И что дальше? — спросила Марина.
— Я поговорил с мамой. Сказал, что больше так не будет. Что она может приходить только по приглашению. И ключи забрал.
— Обиделась. Сказала, что я выбираю жену, а не мать. Уехала к тете Зине.
— И ты пришел вернуть меня, чтобы было кому готовить и убирать? — в голосе Марины звучала горечь.
— Нет! — Дима опустился на колени перед ее кроватью. — Я пришел просить прощения. И пообещать, что все изменится. Никаких неожиданных гостей. Никаких мандатов мамы. Твой кабинет — снова твой. И если кто-то приходит, мы решаем это вместе.
Марина смотрела на мужа. Он выглядел искренним.
— А если твоя мама опять начнет?
— Я буду на твоей стороне. Клянусь. Ты — моя семья. Моя главная семья.
— Мне нужно подумать, — сказала Марина.
— Конечно. Я буду ждать.
Дима ушел, а Марина осталась размышлять. Мама принесла еще кофе.
— Что думаешь? — спросила она.
— Не знаю. Он вроде понял. Но что если все повторится?
— А что если не повторится? — мягко сказала мама. — Иногда людям нужен кризис, чтобы что-то понять. Может, это ваш шанс начать заново?
Через два дня Марина вернулась домой. Квартира сияла чистотой, на столе стоял букет ее любимых цветов, а рядом — ключи.
— Это тебе, — сказал Дима. — Новые замки. Ключи только у нас двоих.
Следующие недели показали, что Дима действительно изменился. Когда свекровь позвонила с желанием приехать, он вежливо спросил у Марины, удобно ли это. Когда коллега намекнул, что хотел бы остановиться на пару дней, Дима отказал, сославшись на занятость жены.
Людмила перед отъездом подарила Марине красивый ежедневник.
— Для вашей работы, — улыбнулась она. — И спасибо за гостеприимство, несмотря ни на что.
Валентина Петровна долго дулась, но потом смягчилась. Особенно после того, как Марина пригласила ее на обед — заранее, в удобное для всех время.
— Может, я погорячилась, — неожиданно сказала свекровь за десертом. — Привыкла, что в доме Димы я хозяйка. Не подумала, что теперь у него своя семья.
Это было почти извинением. Марина приняла его.
Вечером, лежа в обнимку с мужем, она думала о том, что кризисы в семье неизбежны. Важно, как люди из них выходят. Они с Димой вышли сильнее.
— Спасибо, — прошептал Дима ей в волосы.
— За то, что не сдалась. За то, что показала мне, что я был неправ. За то, что дала второй шанс.
— Мы оба получили второй шанс. И надо его не упустить.
За окном шел снег, в квартире было тепло и уютно. Своя крепость, где правила устанавливают только двое — муж и жена. Как и должно быть в настоящей семье.
