– Тебе не нужно было устраивать слежку, Дима, – тихо проговорила Елена, и это были первые слова, которые она сказала. – Я просто была дома, когда ты обсуждал по телефону, как отберешь у меня мой дом.
– Это… это всё ложь! Недоразумение!
– Тогда что ты скажешь про это? – Алексей положил на стол распечатку с сайта недвижимости. На фото был тот самый участок, о котором рассказывал Дмитрий. Статус: «Продан две недели назад».
Дмитрий смотрел на распечатку, и вся его напускная уверенность схлынула. Он обмяк, осунулся, постарел на десять лет за одну минуту.
– Я… я не знаю, что на меня нашло, – пробормотал он. – Лена…
– Собирай вещи, – перебил его Алексей. – Прямо сейчас. Самое необходимое. Остальное заберешь потом.
Дмитрий поднял на него глаза, полные отчаяния и злобы.
– Ты не имеешь права меня выгонять! Я здесь прописан!
– Ты можешь вызвать полицию, – спокойно ответил Алексей. – И мы расскажем им о твоих планах. Это называется мошенничество в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору. Юрист сказал, лет на пять потянет. Хочешь встретить пенсию на нарах, папа?
Это был блеф, но Дмитрий этого не знал. Он сник окончательно. Молча встал и пошел в спальню. Через полчаса он вышел с небольшой спортивной сумкой. Он не посмотрел ни на жену, ни на сына. Просто прошел к двери, обулся и, не сказав ни слова, вышел. Хлопнула входная дверь.
В квартире снова воцарилась тишина. Но это была уже другая тишина. Не уютная, а оглушающая, звенящая пустотой. Елена сидела в кресле, не шевелясь. Алексей подошел и сел на подлокотник, положив руку ей на плечо.
– Всё, мам. Всё закончилось.
Она медленно подняла на него глаза.
– Нет, Лёша. Всё только началось.
Следующие несколько дней были похожи на странный, мучительный ритуал. Они разбирали его вещи. Елена делала это механически, без эмоций, складывая в коробки рубашки, свитера, книги, удочки. Алексей помогал молча. В одной из коробок она нашла их старый свадебный альбом. Открыла. Молодые, счастливые лица смотрели на нее из прошлого. Он и она. Вот они на набережной, вот у Вечного огня. Она тогда верила, что это навсегда. Елена закрыла альбом и решительно положила его в коробку с вещами. Прошлое нужно было упаковать и вынести из дома. Вместе с его вещами.
Вечером, когда последняя коробка была заклеена скотчем, они сидели на кухне и пили чай.
– Мам, может, переедешь ко мне? – неожиданно сказал Алексей. – В Москву. Квартиру эту продадим, купим тебе рядом со мной хорошую однушку. Будешь рядом, с внуками помогать…
Елена посмотрела в окно. Начинался первый снег. Крупные, пушистые хлопья медленно кружились в свете фонаря. Он ложился на голые ветки деревьев, на крыши домов, на застывшую Волгу, укрывая город белым, чистым саваном.
– Нет, сынок, – мягко сказала она. – Спасибо тебе за всё. Но это мой дом. Моя крепость. И я ее отстояла. Теперь она точно только моя. Я никуда отсюда не уеду.
В ее голосе была такая спокойная уверенность, что Алексей не стал спорить. Он просто взял ее руку и крепко сжал.
Прошел месяц. Жизнь медленно входила в новую колею. Дмитрий больше не появлялся, только прислал через знакомых заявление на развод и согласие на выписку. Елена подписала всё не глядя. Она сделала в квартире перестановку. Его кресло передвинула в самый дальний угол. Книжный шкаф, который всегда стоял у стены, она развернула, создав уютный уголок для чтения. Квартира стала как будто просторнее, в ней стало больше воздуха.
Однажды, вернувшись с работы, она подошла к окну. Снег валил уже несколько дней, и Ярославль стоял весь белый, сказочный, как на старой рождественской открытке. Она смотрела на огни на другом берегу, на темную ленту реки, скованной льдом. Телефонный звонок вырвал ее из задумчивости. Это была Татьяна.
– Ну что, отшельница, сидишь в своей башне из слоновой кости? А у нас в театре премьера, на «Вишневый сад» билеты достала. Пойдешь?
Елена на мгновение задумалась. Раньше она бы, скорее всего, отказалась, сославшись на усталость. Но сейчас…
– Пойду, – сказала она, и сама удивилась своему твердому голосу. – Конечно, пойду.
Она повесила трубку и еще долго смотрела на падающий снег. Он всё шел и шел, укрывая старые следы и обещая чистую, белую страницу. Впереди была зима, целая долгая зима в ее тихой, отвоеванной крепости. И впервые за много лет она не боялась холодов. Она чувствовала, что это не конец. Это было только начало.
