Ольга Семёновна опустилась на обитый дерматином табурет в прихожей и на мгновение прикрыла веки. За стальной дверью гулко ухнул лифт, увозя ее дорогих, любимых, но таких невыносимо утомительных гостей. В ушах все еще стоял детский визг, гул телевизора и обрывки взрослого разговора ни о чем.
Сын Максим, невестка Анжела и восьмилетний ураган по имени Пашка – ее счастье и ее крест последних двух лет. Квартира после их ухода погрузилась в оглушительную, вязкую тишину, но эта тишина была обманчива. Стоило открыть глаза, и иллюзия рушилась, разбиваясь о сотни мелких деталей хаоса.
На светлом коврике, который она с такой любовью выбивала на балконе в прошлую субботу, остались бурые разводы от Пашкиных ботинок. На зеркале в резной раме, доставшемся от матери, красовались отпечатки его липких пальцев. Из кухни тянуло смешанным запахом жареной курицы и чего-то приторно-сладкого – Анжела опять пыталась «изобразить» салат по рецепту из интернета. В гостиной на ее любимом кресле, том самом, с продавленным сиденьем и наброшенным сверху клетчатым пледом, где она читала вечерами, валялась спортивная сумка Максима. Диван был усеян острыми деталями конструктора, будто минное поле.
«Ма, мы в гости!» – эта фраза, брошенная сыном по телефону каждую пятницу, стала для нее кодовым сигналом, что ее тихая, размеренная жизнь пенсионерки-библиотекаря ставится на паузу до вечера воскресенья.
Сначала она искренне радовалась. После смерти мужа и выхода на пенсию ее двухкомнатная «сталинка» в спальном районе казалась пустой. Тишина давила, а вечера тянулись бесконечно. Приезды детей наполняли дом жизнью, смыслом, суетой.
Она доставала из серванта лучшую скатерть, пекла пироги с капустой по фирменному рецепту, варила наваристые борщи. С неподдельным восторгом играла с Пашкой в лото, слушая параллельно рассказы Максима о проблемах на работе и советы Анжелы о том, какие сериалы «сейчас все смотрят». Но постепенно, незаметно для самой себя, радостное ожидание сменилось тягостным чувством приближающейся повинности. Что-то неуловимо, но безвозвратно изменилось.
Ее квартира перестала быть ее крепостью. Она превратилась в перевалочный пункт, в бесплатную гостиницу с полным пансионом и круглосуточной прачечной. Анжела, молодая женщина с вечно усталым видом и телефоном в руке, привозила огромные баулы с бельем, небрежно бросая: «Ольга Семёновна, у нас машинка барахлит, плохо отжимает, постирайте, а?». И Ольга Семёновна стирала, развешивала, гладила. Максим мог заехать после работы «на часок, перевести дух». Этот часок означал, что она должна была подать ему ужин, выслушать жалобы на начальника и молча смотреть, как он, развалившись на диване, щелкает пультом, пока за ним не приедет жена.
