— Паша, ну что там? Уехала твоя истеричка?
— Ну и отлично! Нечего нам в семье такие невестки! Я тебе найду нормальную девушку, из хорошей семьи, которая будет уважать свекровь! И готовить умеет, и детей родит!
Павел слушал материнский голос и вдруг понял — Марина была права. Он так и не стал мужем. Он остался сыном. И теперь, когда она ушла, он снова вернулся к тому, чем был до неё — маменькиным сынком, неспособным на самостоятельные решения.
— Паша, ты слушаешь? Завтра приезжай на обед, я позову дочку тёти Нади, помнишь её? Такая хорошенькая, скромная, воспитанная!
— Да, мам, — машинально ответил он, понимая, что его жизнь снова вернулась под материнский контроль.
А Марина в это время сидела в номере гостиницы, крутя на пальце бабушкино кольцо. Изумруд поблёскивал в свете настольной лампы, напоминая о том, что некоторые вещи стоит защищать. Как это кольцо. Как собственное достоинство. Как право быть собой, а не удобной невесткой для требовательной свекрови.
Телефон разрывался от звонков Павла, но она не отвечала. Потом пришло сообщение от Галины Петровны: «Марина, одумайся! Семью не бросают из-за пустяков! Возвращайся, поговорим как взрослые люди. Но учти — в нашей семье невестка должна знать своё место!»
Марина усмехнулась и удалила сообщение. Своё место она знала прекрасно — рядом с мужчиной, который будет её защищать, а не с мальчиком, прячущимся за материнской юбкой.
Утром следующего дня она встретилась с адвокатом. Развод, раздел имущества — всё это было неприятно, но необходимо. Павел ещё пытался её вернуть, приезжал с цветами, обещал измениться. Но когда Марина спросила, готов ли он ограничить общение с матерью, он замялся.
— Марина, ну нельзя же так радикально! Это же мама! Давай просто будем реже к ней ездить…
— Павел, дело не в том, как часто мы к ней ездим. Дело в том, что она не уважает меня как твою жену, а ты это позволяешь. И будешь позволять дальше, потому что не можешь ей противостоять.
Развод прошёл быстро. Имущество поделили без скандалов — Марина не стала претендовать на квартиру, купленную родителями Павла. Она забрала только свои вещи и то, что купили вместе на её деньги.
Прошло полгода. Марина сняла небольшую квартиру, полностью погрузилась в работу. Кольцо бабушки она больше не снимала — оно стало для неё символом того, что нужно защищать важное, не позволять никому посягать на то, что дорого.
Однажды она встретила общую знакомую, которая рассказала, что Павел встречается с девушкой, которую ему нашла мама. Тихая, скромная, из «хорошей семьи».
— И знаешь, — сплетничала знакомая, — Галина Петровна теперь всем рассказывает, что ты была ужасной невесткой, неблагодарной, скандальной. Говорит, что новая девушка Паши — вот это настоящая невестка! Слушается, не спорит, во всём советуется со свекровью!
Марина только улыбнулась. Каждому своё. Галина Петровна получила послушную невестку-марионетку. Павел — женщину, одобренную мамой. А она, Марина, получила свободу и самоуважение.
Через год она встретила мужчину, который с первого дня ясно дал понять своей матери: «Мама, я тебя люблю и уважаю. Но Марина — моя жена, и её мнение для меня на первом месте. Если ты не можешь это принять, мы ограничим общение». И его мать, хоть и поворчала сначала, приняла эти правила. Потому что поняла — сын вырос, стал мужчиной, способным защитить свою семью.
А бабушкино кольцо теперь красовалось рядом с обручальным. Два символа — прошлого, которое нужно беречь, и будущего, которое нужно защищать. От кого угодно. Даже от свекрови.
