— Вы — самые oтвратительныe соседи в моей жизни! — кричала на весь подъезд тридцатилетняя Оля.
— И чем мы вашей королевской особе не угодили на этот раз? — ухмыльнулась Виктория.
— Да потому что вы, декретницы, вообще об окружающих не думаете. Твое дитятко скачет до полуночи. А мне на работу вставать в шесть утра! Это вам хорошо, вы живёте на пятом этаже. У вас над головой только голуби. А когда живёшь этажом ниже, знаете ли, все слышно.
— Оля, вы не преувеличивайте. Во-первых, до полуночи никто у меня не скачет. Во -вторых, Санек заболел и плохо спит эти дни. Дети — они такие. На привязи держать ребенка я не могу, уж извините. Да и я не из тех мам, которые позволяют детям в многоквартирном доме сильно шуметь. А то, что вы уснуть не можете, так вам, наверное, лучше сомнологу показаться. И беруши купить! Женщин прервал муж ской голос, доносящийся откуда-то снизу. — Хватит гавкаться! Идите по домам, клуши! Это был Леонид Семёнович, ветеран труда. Он часто мирил женщин, но сегодня терпение у него лопнуло и он рявкнул на соседок, пригрозив им полицией.
Оля жила в этой квартире с рождения. Всех соседей она знала наизусть. К тридцати годам она стала даже ответственным лицом по дому, помогая управляющей компании с ремонтом, чисткой канализации и обслуживанием шлагбаума. Все с уважением относились к Оле, порой забывая, что ей всего лишь тридцать лет. Но иногда Оле казалось, будто ей давно перевалило за пятьдесят, когда она очередной раз звонила диспетчеру, чтобы оставить заявку на чистку крыши от снега. Квартира досталась Оле от родителей. Как только девушка окончила университет, отец с матерью перебрались в утепленный домик в местном садовом товариществе. Они хотели жить поближе к природе, а это был отличный вариант для всех. А вот сорокалетняя Виктория переехала в свою квартиру полгода назад. (продолжение в статье)
— Ты вообще не в праве от меня требовать подарков для своего сына!
— Ты меня совсем не любишь! – заплакала Олеся.
— Тебя я люблю, — сказал Семен, — и не надо мной слезами манипулировать! Я прекрасно понимаю, что ты из кожи вон лезешь, чтобы сделать Диму мне родным.
— Но он же отцом тебя считает! – воскликнула Олеся.
— Нет, не считает он меня отцом, — спокойно ответил Семен. – Дима прекрасно знает, кто его настоящий отец.
— Но это ничего не значит!
— Олеся, ты мне врешь или сама себе? – спросил Семен, слегка нахмурившись. – Диме десять лет, мы вместе живем три! Он знает, что я мужчина его матери. И относится он ко мне соответственно!
— Он тебя любит! – воскликнула Олеся.
— А он об этом знает? – спросил Семен, цокнув языком. – Не надо выдавать желаемое за действительное. Просто прекратим этот разговор и все!
— Нет, Семен! – твердо сказала Олеся. – Надо в этой истории разобраться до конца!
— Не в чем тут разбираться, — ответил Семен. – Все ясно, как божий день!
— А мне вот не ясно! – сказала Олеся и шумно выдохнула. – Мы с тобой живем вместе уже три года. Да, мы не расписаны, но только потому, что ты не хочешь!
— Да, не хочу, но раньше тебя это не беспокоило.
— Беспокоило, но я соглашалась с таким положением, потому что люблю тебя! – ответила Олеся. – А вот ты, как мне кажется, совсем меня не любишь!
— Тебя я люблю! – сказал Семен. – На этом мы прекратим?
— Нет! – ответила Олеся. – Пусть мы и не расписаны, но живем, как настоящая семья! И разбегаться мы не планируем! Ведь, не планируем?
— Нет, — ответил Семен, ожидая продолжения.
— Значит, проживем вместе до конца жизни! Верно?
— Ну?
— Твой родной сын живет с твоей бывшей женой, а мой сын — с нами!
— А солнце желтое и встает на востоке, — парировал Семен. – Что еще из очевидного ты расскажешь?
— А то, что Дима с годами забудет про своего родного отца, и единственным отцом для него будешь ты!
— Ну, это еще как будет, — произнес Семен. – И не факт, что будет именно так. Но такую вероятность я не исключаю. (продолжение в статье)
– Светочка, да ты не волнуйся, – свекровь, Тамара Ивановна, улыбнулась. – Это же временно, всего на месяц. Они такие хорошие люди, тебе понравится!
Света поставила чашку на стол. В уютной кухне их нового дома, где ещё пахло свежей краской и деревянной мебелью, слова свекрови звучали как приговор. Она посмотрела на мужа, Сашу, который сидел, уткнувшись в телефон, и делал вид, что не слышит разговора.
– Тамара Ивановна, – Света старалась говорить спокойно, но внутри всё кипело, – это наш дом. Мы с Сашей только въехали. Мы даже коробки не все разобрали. Почему вы решили, что кто-то может просто так приехать и жить у нас?
Свекровь слегка нахмурилась, но тут же вернула на лицо привычную благодушную улыбку.
– Ну, Света, это же родственники! Двоюродная сестра моего покойного мужа, Галина, с дочкой Леной. У них в жизни сейчас непростой период, надо помочь. Они уже билеты купили, завтра приезжают.
– Завтра?! – Света резко повернулась к Саше. – Ты это слышал? Завтра!
Саша наконец оторвался от телефона, но его взгляд был таким виноватым, что Света сразу всё поняла.
– Ты знал, – тихо сказала она, чувствуя, как горло сжимается от обиды. – Ты знал и молчал.
– Свет, я… – Саша замялся, теребя край скатерти. – Мама позвонила пару дней назад, сказала, что Галина в беде. Я не думал, что это будет так… серьёзно.
– Не думал? – Света повысила голос, уже не в силах сдерживаться. – Саша, это наш дом! Мы три года копили на него, брали ипотеку, пахали, чтобы всё это было нашим! А теперь какие-то люди, которых я даже не знаю, будут жить здесь месяц?
Тамара Ивановна всплеснула руками.
– Светочка, ну что ты так волнуешься? Это же не чужие, это семья! У Галины неприятности с квартирой, её затопили соседи, ремонт нужен. А Леночка, её дочка, такая милая девочка, ей всего двадцать три, только институт закончила. Им просто негде жить, пока всё не уладится.
Света глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она посмотрела на кухню – свою гордость. Белые шкафчики, которые они с Сашей выбирали вместе, круглый стол, за которым мечтали собираться по вечерам, и большое окно с видом на сад, где она уже представляла, как будет сажать цветы. Всё это вдруг стало чужим, будто кто-то уже вторгся в её пространство.
– Тамара Ивановна, – Света повернулась к свекрови, стараясь говорить твёрдо, – я понимаю, что вы хотите помочь. Но это не ваш дом, чтобы принимать такие решения. И не ваш выбор, кому здесь жить.
Свекровь поджала губы, её глаза сузились.
– Света, я думала, ты добрее. Семья – это святое. Саша, скажи ей!
Саша открыл было рот, но Света опередила:
– Саша, не надо. Лучше скажи, почему ты не обсудил это со мной? Почему я узнаю всё в последнюю минуту, когда билеты уже куплены?
– Я… – Саша замялся, глядя то на мать, то на жену. – Я не хотел ссориться. Мама сказала, что это ненадолго, и я подумал…
– Подумал, что я просто смирюсь? – Света почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но проглотила их. – Это не просто гости на выходные, Саша. Это чужие люди, которые будут жить в нашем доме месяц!
Тамара Ивановна встала, поправляя шёлковый платок на шее.
– Ну, раз я тут лишняя, пойду я. А ты, Саша, подумай, как правильно поступить. Семья – это не только вы вдвоём.
Она вышла, оставив за собой шлейф духов и тяжёлую тишину. Света посмотрела на мужа, ожидая, что он скажет хоть что-то в её защиту, но Саша лишь опустил голову.
– Свет, прости, – наконец выдавил он. – Я должен был тебе сказать. Просто мама… она такая, ты же знаешь.
– Знаю, – отрезала Света. – И ты тоже знаешь, как она умеет всё решать за других. Но я не понимаю, почему ты позволяешь ей решать за нас.
Она вышла из кухни, не желая продолжать разговор. Ей нужно было время, чтобы переварить происходящее. В гостиной, где коробки с книгами и посудой всё ещё стояли вдоль стен, она опустилась на диван и закрыла глаза.
Их дом. Их мечта. Три года назад, когда они с Сашей впервые увидели этот участок на окраине города, с небольшим двухэтажным домом и садом, заросшим яблонями, Света почувствовала, что это её место. Они с Сашей мечтали о тишине, о вечерах на веранде, о том, как их будущие дети будут бегать по траве. Ради этого они работали без выходных, экономили на всём, даже отказались от отпуска. И вот теперь, когда мечта стала реальностью, в их дом вторгаются чужие люди.
Света вспомнила, как Саша впервые привёл её к своей матери. Тамара Ивановна тогда показалась ей милой, но уже через пару встреч стало ясно: свекровь привыкла всё контролировать. От того, как Света готовит, до того, как они с Сашей планируют бюджет. Света терпела, старалась не спорить, но каждый раз, когда Тамара Ивановна вмешивалась, она чувствовала себя чужой в собственной жизни.
А теперь ещё и это. Двоюродная сестра покойного свёкра, которую Света видела один раз на свадьбе, и её дочь, о которой вообще ничего не знала. И они будут жить здесь. Спать в их комнатах, есть за их столом, ходить по их полу.
Света встала и подошла к окну. За стеклом темнел сад, в воздухе пахло осенью – опавшими листьями и сыростью. Где-то вдалеке лаяла собака, и этот звук почему-то усилил её одиночество. Она вдруг поняла, что, если не поставит точку сейчас, их дом никогда не станет их.
– Свет, – голос Саши заставил её обернуться. Он стоял в дверях, теребя ремешок часов – привычка, выдававшая его нервозность. – Давай поговорим.
– О чём? –. – О том, как ты опять позволил маме решить за нас? Или о том, как я должна готовить ужин для людей, которых даже не знаю?
– Я не хотел, чтобы так вышло, – Саша шагнул ближе. – Честно. Просто… мама позвонила, начала рассказывать, как Галина в беде, как ей некуда идти. (продолжение в статье)
