— Где моя дочь? – повторила Олеся, чувствуя, как стучат зубы не то от страха, не то от холода.
Злату она оставила на празднике, в детской комнате торгового центра. Родителей именинницы она знала шапочно, но оставила дочь спокойно – не в первый раз на подобном детском празднике, это было обычным делом. Только вот сегодня она опоздала – автобуса долго не было. Торговый центр стоял в неудобном месте, сюда на машине все приезжали, но машины у Олеси не было. Поэтому она отвезла дочь на автобусе, потом вернулась домой – у нее были назначены уроки, нельзя было отменять, потом поехала за ней. И опоздала всего минут на пятнадцать – бежала по обледенелой парковке изо всех сил, так что дыхание сбилось. И вот теперь мать именинницы, невысокая девушка с круглыми голубыми глазами, смотрела на Олесю с удивлением и повторяла:
— Так ее папа забрал.
Но папы у Златы не было. Нет, конечно, он был, но дочь свою никогда не видел.
С Андреем Олеся познакомилась случайно – гуляли с подружкой по набережной, подружка подвернула ногу, парни предложили помочь. И прямо как в известном фильме, они солгали, что учатся в МГУ, что папы у одной генерал, у другой профессор. Зачем они это сделали, непонятно – молодые были и очень глупые. Только вот когда Олеся забеременела, и Андрей узнал, что она студентка педагогического колледжа, а папа у нее водитель автобуса, сунул деньги на аборт и скрылся.
Аборт Олеся не сделала и ни разу об этом не пожалела – Злата была ее компаньоном, не по годам рассудительным и надежным. Вместе им всегда было весело, и пока Олеся вела уроки, Злата тихонько играла в куклы, а потом они вместе шли на кухню и варили молочный суп или яйцо пашот, пили чай с печеньем, намазанным маслом. Денег особо не было, все уходили на аренду квартиры, но ни Олеся, ни Злата на это не жаловались.
— Как вы могли отдать мою дочь чужому человеку?
Голос у Олеси дрожал, к глазам подступали слезы.
— Да как чужому? – раздражалась голубоглазая женщина. – Он же отец!
Олеся могла бы ей сказать, что никакого отца нету, но толку в этом не было. Нужно было бежать к охранникам, требовать поднять записи с камер и…
— Да минут десять назад…
Олеся развернулась и побежала. Сколько раз она наказывала Злате – не уходи с чужими людьми! От страха ноги ее не слушались, перед глазами все расплывалось, несколько раз Олеся налетела на кого-то, но даже не извинившись, бежала дальше. По какому-то наитию она закричала:
На большом фудкорте было шумно, и в основном никто не обратил внимания на крики, но несколько человек оглянулись. Судорожно хватая воздух, Олеся пыталась понять – куда ей идти в первую очередь? Может, он ее еще не увел, может…
В первый момент она не поверила глазам. Ее дочь в распахнутой курточке, с перемазанным мороженым личиком, бежала к ней навстречу. Вцепившись в дочь так, словно если она ее отпустит, но рухнет на пол (а, может, так оно и было), Олеся вперилась глазами в мужчину. Приличный, с короткой стрижкой, в дурацком свитере со снеговиком и мороженым в руках. Видимо, он прочел в ее глазах то, что Олеся собиралась ему выдать, потому что затараторил:
— Простите, это я виноват! Надо было ждать вас на месте, но так захотелось уделать этих мелких монстров! Вы понимаете, они ее дразнили! Говорили, что папы у нее нет, и что он за ней никогда не придет, потому что она страшная! Вот я и решил проучить их – подошел и говорю: дочка, пока мама не приехала, пойдем, мороженое купим. Простите, я не думал, что вы так испугаетесь…
Олесю трясло. Верить этому незнакомцу она не собиралась. Но неужели Злату и правда дразнили? Она посмотрела дочери в глаза, и та вмиг поняла вопрос. Шмыгнула носом, задрала подбородок.
— Ну и пусть! У меня теперь тоже папа есть!
Мужчина неловко развел руками, Олеся все еще не могла выдавить ни слова.
