Юле показалось, что она летит в глубокую яму, пытается найти хоть какую-то опору, но не может.
На работе вошли в ситуацию, отпустили ее. Она не знала, зачем едет, ведь бабушки все равно больше нет. Но она не могла в это поверить, нужно было самой в этом убедиться, сходить на могилу, выяснить, почему никто не потрудился ей сообщить о смерти бабушки.
Отец, как обычно, был пьян. Марина на удивление тоже.
— Тетя Марина! – удивилась Юля. – Ну как же так! У вас же язва, нельзя!
Напрасно она ругалась с ними, вопрошала, плакала… Все было без толку.
— У меня твоего телефона не было, – огрызнулся отец. – Сама нас бросила, а теперь строит из себя…
Несколько часов проплакала она на кладбище, сидя у бабушкиной могилы – просила прощения, жаловалась, напоминала, что бабушка обещала, что всегда будет рядом. По сути, она же была ей как мать.
В доме бабушки было грязно и темно, привычно пахло лавандой и отваром шиповника. Юля забрала фотоальбом, бабушкину шкатулку с разными мелочами – брошками, медалью труженицы тыла, янтарными бусами. Она уже собиралась уходить, когда вспомнила про то, что хотела забрать свое желтое платье, которое забыла в прошлый раз.
Оно было там же, на полке, аккуратно сложенное, как и все другие ее вещи, словно бабушка ждала ее все это время. Юля заметила зеленую кофту, ту самую, которую Юля тогда отказалась брать, и горло сжалось, слезы полились рекой. Она опустилась на колени и опять плакала до самого вечера.
Обратно она возвращалась в зеленой кофте, надетой поверх траурного черного платья. Это была самая лучшая кофта в мире, как она раньше этого не понимала!
Ей повезло, не пришлось ждать автобуса – с остановки ее подобрал сосед Лешка, который вез в город жену и дочку за покупками. Они поохали, узнав, что ей никто не сообщил о смерти бабушки, рассказали, что она долго болела, но, наверное, сама просила ничего не говорить Юле.
Радуясь, что так быстро приехала в город, Юля сразу поспешила домой. А дома ее ждало новое потрясение – банальное и пошлое: ее лучшая подруга Таня в постели с ее Игорем. И первое, что она услышала, было не извинение или сожаление, а:
— Ты почему так рано?
Следующие полгода Юля плохо помнила. Она съехала от Игоря, а он и не останавливал ее, виновато прятал глаза, да и только. Таня зато тараторила и просила прощения: типа никто не виноват, между ними проснулась любовь и все такое. Эх, бабушка, как же ты была права!
