И как-то Нинка быстро поверила. Ведь бабушки всегда было так много в ее жизни. Родители погибли давным-давно, а она была рядом. Читала ей первые книжки, водила за руку в школу. Стирала, гладила, убирала, варила суп. А еще она отслеживала звонки и корреспонденцию, ограждая любимую внучку от нежелательных контактов.
В этом доме всегда была бабушка, и этим домом всегда была бабушка.
– Ты без меня не выживешь, – внушала она внучке. – Растяпа и рохля, нет, не выживешь, пропадешь.
Баба Зина умерла, а потом вернулась, и в квартире номер семнадцать стали происходить невероятные вещи. Сама собой зажигалась плита, взлетала кастрюлька, нож принимался деловито кромсать овощи, швабра елозила по полу, белье в назначенный срок выползало из шкафа и отправлялось в стиральную машину, журчал водой кран, отмывала посуду губка, исходя пеной … Добрый домашний дух поселился в доме и щедро творил чудеса. Не покладая рук, вкалывала невидимая Золушка. Любимая бабушка, Нинин ангел-хранитель. Все знает, все умеет и никогда не оставит.
Правда, иногда баба Зина бывала не в духе, и тогда вместо нее появлялась огромная псина, а порой из-за шкафа выползал, празднично блестя чешуей, длиннющий питон с каким-то мертвенным, равнодушным взглядом… Его Нина особенно боялась.
Но в общем, это была вполне мирная бабушка. Визитерам она показывалась неохотно. Разве что нужно было перехватить письмо или телеграмму. А потом Нина влюбилась в школьного физика Алешу Никитича, а он, такой простой, возьми да и загляни в гости. И кажется, бабушке он не понравился. Потому что на него сначала неожиданно упала книжная полка, а потом прицельным выстрелом полетел свисток от раскаленного чайника. И девушка поняла, что на гостей в ближайшем будущем лучше не рассчитывать.
В конце концов, учительница третьей средней городской школы Нина Ненашева, обласканная отсутствием хозяйственных хлопот, привычно заледенела в своем одиночестве. И, робея нарушить его, стала жить той тихой, почти старушечьей жизнью, которую создавала для нее баба Зина.
А тут еще обидевшийся физик пустил слух, что через ненашевский дом проходит аномальная зона, которая возбуждает зловещие геопатологические процессы и самым пагубным образом действует на его обитателей. Народ посмеялся, но посматривать стал косо. Определенно чего-то не то с этой Ненашевой. Друзей не завела, в гости не ходит, к себе не зовет, с работы сразу домой. Странная она какая-то.
Между тем, Мария Сергеевна уселась и принялась листать сценарий, перечисляя:
– Так. Дед Мороз. Физик. Боже мой, а не Дед Мороз. До того субтильный! Снегурочка Павленко из десятого на полголовы выше. Но все-таки мужчина и бас. Намотаем-ка на него пару простыней, а? Будет попредставительней, как считаете? Жаль, физкультурник уволился, а какой Дедушка был… Так. Три зайца, пять снежинок, волк и лиса, баба-яга, Снежная Королева… Где же все-таки микрофон? – И завуч выбежала из учительской, велев Нине присоединяться.
…А ничего Нинка была не странная. Ей бы смелости побольше. Чтобы однажды подойти к этому умному, но очень уж ироничному Алеше Никитичу и рассказать о своей любви. И о бабушке. Да разве ж хватит духу такое рассказать?
Все уже было готово. Стулья расставлены. Шторы опущены. Елка стояла в центре зала, тихая и таинственная. Детвора, наряженная в разнообразные костюмы, перешептывалась, сидя на своих местах, а позади, у стенки, как водится, теснились взволнованные родители.
Отплясали зайцы, пронеслись веселой стайкой девочки-снежинки. Снежная Королева пряталась за портьерой у входа и злорадно рассматривала дебютантку Снегурочку. Смущенная, худенькая и конопатая Валя чувствовала себя на сцене неуютно, вертелась у елки и традиционно выспрашивала у малышей, отчего это задерживается Дед Мороз? Дети жались и отмалчивались. Тогда Снегурочка призвала на помощь лису с волком – те признались, что, мол, слыхом ничего такого не слыхивали, а волк доверительно посоветовал обратиться к Бабе-яге и хитро подмигнул в зал. Аудитория оживилась, почувствовав интригу.
Следующей была Баба-яга в исполнении одиннадцатиклассника Сани Мартынова. Эта скрюченная старушка с дрожащими руками и коричневой сморщенной рожицей изрядно повеселила Нину.
– Не в курсе, лапочка, не в курсе, – пробасила бабка в ответ на вопрос о пропавшем Деде Морозе. – На что мне какой-то дед? Я больше по маленьким деткам, – с этими словами она обернулась к сидящей ребятне и так хищно клацнула великолепным набором молодых зубов, что одна из девочек взвизгнула. – А ты, яхонтовая, – не обратив внимания, продолжала Яга, – попробуй к Снежной Королеве. Она, конечно, дама правил строгих, но авось войдет в положение. Ежели не заморозит.
– Забот полон рот, – ворчала она, обходя сцену и воровато оглядываясь. – Баньку истопи, печку раскочегарь, кота накорми, себя не забудь. А тут хватают девоньку, красавицу под белы рученьки, ведут на допрос… Елка у них. Уй, басурмане… – И уходя, Баба-яга изловчилась и цепко сгребла одного из мальчиков-зайчиков, сидевших сбоку от сцены. Зажав орущего малыша под мышкой и проявляя несвойственную старшему поколению резвость, она припустила к выходу.
«Эх, жаль, комплекция не позволяет, – подумала Нина, провожая взглядом убегающую диверсантку. – Что бы этой Яге изъять из толпы еще с пяток особо склочных педагогинь, да, и еще вон ту родительницу – крашеную даму с наглым взглядом базарной торговки». В прошлом месяце она чувствительно наступила Нине на ногу и даже не извинилась.
