-Были и у меня мужчины, да всё не то, — я ведь его крепко любила дети, а он меня, а тут встретились, он седой, сморщеный, а я всё вижу того парня, красавца.
Так и простила, сколько той жизни осталось, не судите нас строго, дети, вон Лера кажется Паша подъехал, папа твой, пойду я, пусть до Макарушки отвезёт.
Не сердись, я ведь никуда не денусь.
А ты Васятка, не обижай Леру, узнаю, прокляну…
Так и зажили Лерочка с Васяткой.
Она сразу свои условия поставила, никаких подружек, никаких гулянок.
-Ты тоже никаких подружек, усмехаясь сказал Васятка, — договор есть договор
-Да как ты смеешь! Мои подружки, они…они..девушки!
Как -то пришёл раньше времени, а она Аллочку провожает, та чуть не упала, шипит потом возмущенно подружка
-Совсем с ума сбрендила, с таким красавцем на одной площади живёт и ничего. Сама не пользуешься, мне отдай.
-Бери, -говорит равнодушно, — мне то что.
А самой чего-то не по себе, жаль почти родственника алчной Алке отдавать.
А Васятка ничего прижился, утром уходит,вечером приходит, иногда вместе чай пьют разговоры, разговаривают.
Булки да круассаны волшебным образом с утра к кофе всегда есть на столе
Баба Дуся с дедом Макаром приезжают, познакомилась Лера. Старый уже, а глаза блестят, и так нежно на свою Дусю смотрит
-Женились бы вы дети…
Васятка с Леркой аж в разные стороны прыснули.
Старики только головами качают, от глупые дети
Алка не отстаёт, пристала и всё, отдай мол, Васятку.
-Да ты что, дура что ли? Бери
-Ага, как брать-то, ежели не берётся
-Я тебе что сделаю, — сердится Лерка, а у самой душа отчего-то поёт.
Лере двадцать пять лет, отношения были, тяжёлые, сложные, с разрывом по живому, еле успокоилась, правда на сердце корка образовалась а тут что то щемить стало, особенно как Алка на Васятку облизывается, так Лерке щимит…
Тут как-то зашла в магазин, а там он, тот самый, из -за которого сердце коркой запеклось
-О привет,Лер. Как жизнь? Я вижу всё одна…
И такое зло Леру захлестнуло, что аж щёку прикусила, стоит, дрожит вся, не пойми от чего, от злости или бессилия, боится разреветься.
Ни от боли, от досады, что не может с накатившими эмоциями справиться.
А этот, стоит и смотрит насмешливо. Как всегда, гладко выбрит, надушен, одет с иголочки, стоит так небрежно её разглядывает.
А она как всегда, вот как вырядится, так нет никого, как нацепила джисы с футболкой, и курточку затрапезную, да кроссовки старые, так и вот, черти его отпустили …
-Зааай, -протяжный томный голос, — Зааая, а почему мы сюда пришли, а не в ***
-Здесь вино хорошее, — бросил небрежно, не поворачиваясь.
Выплыла ноги от шеи, вот шея и сразу ноги. Хотя нет, злорадно думает Лерка, волосы, ресницы, губы, а потом ноги.
Человек— циркуль с ресницами коровы и губами— лепёшками.
