— Что-то с Галочкой? Но Настя ее навещала ее сегодня, сказала, что все в порядке…
– Ольга Андреевна, Галина мне рассказала, что она не родной ребенок, что вы ее в парке нашли…
— Да, так и было, я нашла ее в парке на лавочке в октябре сорок первого…..
Она назвала место и цвет шали , в которую ее завернула Таня. Коричневая, в дырках вся… — А почему вас это так заинтересовало?
— Ее звали Ариной…— тихо прошептала Таня.
В глазах женщины заплескался страх.
— Это моя дочь, моя… я ее вырастила, я ее выкормила… Да, я никогда не скрывала правду, ведь мои старшие дети все знали и могли проговориться. Я не совершила ничего плохого, я ее не украла!
— У нее нет матери, — тихо произнесла Таня. — И именно я тогда принесла ее на лавочку…
Ольга Андреевна непонимающе посмотрела на Татьяну, руки ее тряслись от волнения, а Таня сидела и рассказывала, не замечая будто, как жгучие слезы текут по ее щекам. Впервые в жизни она кому— то покаялась.
— Бедная девочка… прошептала Ольга Андреевна.
— Мне никогда не будет прощения за то, что я сделала с Ариной, несчастный ребенок… И я сама себя не прощу. — Таня упала на колени и положила голову на коленки Ольги Андреевны.
— Я о вас говорю. Вы, бедная девочка, стали оружием в руках вашей безумной и алчной матери, у которой лед вместо сердца. На что она вас обрекла? Это немыслимо… шептала Ольга Андреевна, гладя ее волосы.
— Не говорите пока Гале ничего, я сама, я только время выберу… ****
Галя быстро шла на поправку, Таня все не решалась сказать ей правду. И вдруг однажды раскрылась дверь ее вагончика и вошла Галя. Гипса на руке уже не было.
— Здравствуй, Галочка, как ты себя чувствуешь.
— Все хорошо, скоро к работе приступлю, сестренка….
Таню будто обожгло, карандаш выпал из ее рук и она, не мигая, смотрела на Галю. Та села напротив и тихо произнесла:
— Мама мне все рассказала, она знала, как тебе тяжело с этим жить и как тяжело признаться. Поэтому взяла инициативу в свои руки. Она мне все-все рассказала.
— Ты меня теперь ненавидишь? спросила ее Таня.
— Нет, — покачала головой Галя. — А за что? Тебе шесть лет было, глупый ребенок, обманутый своей матерью. И вообще, если бы не твой поступок, я не попала бы такую замечательную семью.
— Но ты могла погибнуть.
— Но ведь выжила, – улыбнулась Галина, — значит, судьба так распорядилась. — Таня, ты знаешь, где захоронены мои родители?
Через два дня Таня отвела ее на могилу матери, найдя место ее захоронения, а спустя неделю они отправились в поселок под Ленинградом, где упокоен был ее отец Сергей.
— Значит, и у меня есть могила? — задумчиво спросила Галя.
— Да, — кивнула Таня, вспоминая свою куклу.
— Ну и ладно, все равно Арины Жуковой больше нет, есть Галина Ерохина. А скоро буду Галиной Ивановой. Таня, давай будем дружить как сестры, хоть мы и не родные по крови. И я приглашаю тебя на свою свадьбу.
— Галя, неужто ты меня простила, — удивилась Таня.
— Тебя да, а вот ту женщину, которую ты называешь мамой, не прощу никогда. И не потому что она меня не любила, а потому что заставляет других страдать.
Таня и сама не заметила как Ольга Андреевна стала называть ее своей дочкой, она вошла в семью, будто здесь и воспитывалась. Таня восхищалась этой женщиной, ведь несмотря на трудности и блокаду она уберегла троих своих детей и приняла маленькую девочку в семью, вырастила и воспитала не только своих, но и других ребят.
А что же ее мать? Таня содрогалась, вспоминая ее улыбку в той комнате, где собирались вещи, чтобы выехать из блокадного Ленинграда. Стеша так и не решилась ни разу приехать и посмотреть в глаза Галине. И даже прощения не попросила.
Галя вышла замуж за Гришу, а через год и Таня вышла замуж за Андрея, ее брата, который стал летчиком. Несмотря на то, что он был младшее ее на четыре года, у них любовь была, так Таня стала частью этой чудесной семьи. Когда родилась первая дочь, она назвала ее Ариной. С матерью Таня не общалась, как потом узнала – отчим нашел другую и уехал. Павлик, когда вырос, поругался крепко с матерью и уехал на Дальний Восток.
Стеша спилась и ушла из жизни в одиночестве, зная, за что наказала ее судьба….
