— Я просто пытаюсь сохранить мир в семье…
— В какой семье, Игорь? В той, где главная — твоя мать? Где моё мнение не значит ничего? Где я должна отчитываться перед ней за каждый потраченный рубль, хотя зарабатываю не меньше тебя?
Игорь молчал. Марина отступила на шаг.
— Знаешь что? Подписывай. Подписывай эти документы.
— Что? — он удивлённо посмотрел на неё.
— Подписывай. Отдай квартиру матери. Пусть она будет хозяйкой. А мы с Дашей уедем.
— Куда уедем? Марин, не говори глупостей.
— К моим родителям. Они в области живут, места хватит. Даша в садик там пойдёт, я работу найду.
— Ты с ума сошла? А как же я?
Марина посмотрела на него долгим, изучающим взглядом.
— А ты оставайся. С мамой. Она тебе и готовить будет, и квартиру в порядке содержать. Идеально же. Сын снова вернулся к маме. Всё как она хотела.
— Марина, прекрати! Ты же не серьёзно!
— Абсолютно серьёзно. Я устала, Игорь. Устала бороться за место в собственном доме. Устала доказывать, что я не враг, а жена и мать твоего ребёнка. Устала от того, что в любом конфликте ты выбираешь её сторону.
Из детской послышался плач. Даша проснулась. Марина пошла к дочери, оставив мужа стоять посреди комнаты с растерянным видом.
Ночь прошла в молчании. Они лежали в одной постели, но между ними будто выросла невидимая стена. Игорь несколько раз порывался что-то сказать, но Марина отворачивалась к стене. Она не спала, просто лежала и думала. О том, как четыре года назад выходила замуж за любимого человека. О том, как мечтала о большой дружной семье. О том, как радовалась, когда свёкор с тестем подарили им квартиру. «Живите счастливо, дети», — сказал тогда отец Игоря. Через полгода его не стало, и Галина Петровна осталась одна. И с того момента их жизнь превратилась в филиал материнского дома.
Утром Марина проснулась от звонка в дверь. Настойчивого, требовательного. Она знала, кто это. Накинула халат и пошла открывать. На пороге стояла Галина Петровна. Но не одна. Рядом с ней был незнакомый мужчина в костюме, с портфелем в руках.
— Это нотариус, — сообщила свекровь вместо приветствия. — Я договорилась, чтобы он пришёл на дом. Где Игорь?
— Доброе утро вам тоже, — сухо сказала Марина.
— Некогда тут любезности разводить. Игорь!
Из спальни вышел заспанный Игорь. Увидев мать и незнакомца, он замер.
— Мам, что происходит?
— То, о чём мы вчера договорились. Господин Семёнов составил все документы. Осталось только подписать.
Нотариус неловко кашлянул.
— Простите, но я должен убедиться, что все стороны действуют добровольно, без принуждения…
— Конечно, добровольно! — перебила его Галина Петровна. — Мой сын сам хочет позаботиться о матери. Правда, сыночек?
Все посмотрели на Игоря. Он стоял бледный, растерянный, переводя взгляд с матери на жену.
— Я… мне нужно подумать…
— Что тут думать? — возмутилась Галина Петровна. — Мы всё обсудили! Или эта, — она кивнула на Марину, — опять тебе мозги запудрила?
— Никто никому ничего не пудрил, — вмешалась Марина. — Игорь взрослый человек и сам принимает решения. Правда, Игорь?
Она посмотрела на мужа. В её взгляде не было мольбы или угрозы. Только вопрос. И усталое ожидание ответа.
Игорь молчал. Секунды тянулись как часы. Наконец он выдохнул и повернулся к нотариусу.
— Давайте документы. Я подпишу.
Марина почувствовала, как что-то внутри неё окончательно умерло. Не сломалось, не треснуло, а именно тихо умерло. Она развернулась и пошла в детскую. Даша сидела в кроватке, растрёпанная со сна, и тёрла глазки.
— Мамочка, почему бабушка кричит?
— Бабушка радуется, солнышко. Пойдём, я тебя одену. Мы поедем в гости к бабушке Тане и дедушке Коле.
— К другой бабушке? Ура! А папа с нами?
Марина присела на корточки перед дочерью, поправила ей растрёпанные волосы.
— Папа приедет позже. А мы пока поживём у бабушки с дедушкой. Там есть большой сад, помнишь? И кошка Мурка.
— Мурка! Я хочу к Мурке!
