— Завтра переписываешь квартиру на меня, или я подаю в суд на раздел имущества твоих родителей!
Голос свекрови прозвучал как приговор. Галина Петровна стояла посреди гостиной, сжимая в руках какие-то бумаги. Её лицо было холодным и непреклонным, как у судьи, выносящего смертный приговор.
Марина замерла с чашкой чая в руках. Горячая жидкость выплеснулась на пальцы, но она даже не почувствовала боли. В голове звенела пустота, а перед глазами плыли цветные круги. Она медленно повернулась к мужу, который сидел на диване и старательно смотрел в пол.
— Игорь? — её голос дрогнул. — Что происходит?
Он поднял на неё глаза и тут же отвёл взгляд. На его лице читалась вина пополам с беспомощностью.
— Мам, может, не надо так сразу… — начал он, но Галина Петровна оборвала его взмахом руки.
— Хватит тянуть! Три года я терплю эту… — она окинула Марину презрительным взглядом, — эту особу в квартире, которую купили мы с твоим отцом. На наши деньги! А она тут распоряжается, как будто это её собственность!
Марина поставила чашку на стол. Руки дрожали, но голос она заставила звучать ровно.
— Эта квартира записана на Игоря. Мы женаты четыре года. У нас растёт дочь. Какое вы имеете право…
— Право матери! — перебила свекровь. — Я родила его, вырастила, выучила! Я вложила в него всю свою жизнь! А ты что сделала? Родила ребёнка? Так это любая может!
Слова били как пощёчины. Марина почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она повернулась к мужу, ища поддержки, но Игорь продолжал изучать узор на ковре.
— Игорь, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась она.
Он вздохнул, потёр лицо ладонями и наконец заговорил. Тихо, неуверенно, как школьник, оправдывающийся перед директором.
— Марин, мама права в том, что квартиру действительно купили родители. Я тогда только университет закончил, денег не было…
— Но она же подарена тебе! На свадьбу! Ты сам говорил!
— Подарена, да, — вмешалась Галина Петровна. — Но мы не думали, что наш сын свяжется с такой неблагодарной особой! Которая нас за порог не пускает!
— Я вас не пускаю? — Марина не верила своим ушам. — Вы приходите без предупреждения, в любое время! У вас есть ключи! Вы заходите, когда нас нет дома, переставляете мебель, выбрасываете мои вещи!
— Твои тряпки? — фыркнула свекровь. — Да они только место занимали! И вообще, хватит тут командовать! Завтра едем к нотариусу, и точка!
Марина посмотрела на бумаги в руках Галины Петровны. Теперь она разглядела, что это — какие-то официальные документы с печатями.
— Что это? — спросила она, хотя уже догадывалась.
— Договор дарения, — с торжеством ответила свекровь. — Уже составлен. Осталось только подписать. Игорь переписывает квартиру на меня, а я, как любящая мать, разрешаю вам тут жить. Пока. Если будете себя хорошо вести.
В комнате повисла тишина. Где-то на кухне капала вода из неплотно закрытого крана. В соседней комнате спала трёхлетняя Даша, не подозревая, что её будущее решается сейчас, в этой душной гостиной.
— Игорь, — Марина заставила себя говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Ты понимаешь, что она предлагает? Мы останемся без жилья. Мы с Дашей будем полностью зависеть от её настроения. Сегодня она разрешит нам жить, а завтра передумает и выставит на улицу.
— Мама так не сделает, — пробормотал Игорь, но в его голосе не было уверенности.
— Не сделаю, если ты будешь послушной, — подтвердила Галина Петровна. — Научишься уважать старших, готовить нормально, а не эти свои диетические блюда. И наконец-то родишь сына! Нашему роду нужен наследник, а не очередная девчонка!
Марина почувствовала, как что-то внутри неё обрывается. Медленно, со звоном, как струна, натянутая до предела.
— Вон, — сказала она тихо.
— Что? — Галина Петровна даже растерялась от такой наглости.
— Вон из моего дома, — повторила Марина громче. — Немедленно.
Свекровь расхохоталась. Смех был неприятный, визгливый, торжествующий.
