Пока она ждала такси, телефон разрывался от звонков. Артём. Она сбрасывала вызовы, не глядя. Потом пришло сообщение от свекрови: «Одумайся, дура. Не найдёшь другого такого мужа».
Может, и не найдёт. А может, и не нужно искать. Может, сначала нужно найти себя.
Такси подъехало через десять минут. Водитель помог загрузить чемодан в багажник. Ксения села на заднее сиденье и назвала адрес подруги.
— Переезжаете? — дружелюбно спросил водитель.
— Что-то вроде того, — ответила она.
Машина тронулась. Ксения обернулась. В окне третьего этажа стоял Артём. Даже отсюда было видно его растерянное лицо. Рядом маячил силуэт Нины Петровны.
Пусть. Пусть стоят вдвоём в своей крепости, отвоёванной такой ценой. Свекровь получила, что хотела — полный контроль над сыном. Артём получил квартиру. Все получили, что заслужили.
Ксения сидела в маленькой съёмной студии на окраине города и проверяла тетради. За окном шёл весенний дождь, барабанил по жестяному козырьку балкона. В квартире было тепло и уютно. Не богато, но по-своему мило. На стене висели её любимые фотографии — не семейные, а те, где она была одна или с подругами. На полках стояли книги, которые она наконец смогла читать по вечерам, не отвлекаясь на готовку ужинов и выслушивание жалоб мужа на несправедливого начальника.
Телефон зазвонил. Неизвестный номер. Она ответила.
— Ксения Андреевна? — мужской голос был официальным. — Вас беспокоит нотариус Сергей Владимирович. Мы встречались два месяца назад по поводу квартиры.
Тот самый нотариус. Ксения напряглась.
— Да, я вас помню. Что случилось?
— Видите ли, возникла неожиданная ситуация. Можете подъехать в мою контору? Есть важный разговор, касающийся той сделки.
— Зачем? Я же не участвовала в сделке.
— Как раз в этом и проблема. Вы были участником. Точнее, должны были быть. Пожалуйста, приезжайте. Это в ваших интересах.
Через час Ксения сидела в кабинете нотариуса. Напротив неё были Артём и Нина Петровна. Свекровь выглядела так, будто проглотила лимон. Артём не поднимал глаз.
— Итак, — начал нотариус, — при оформлении дарственной была допущена существенная ошибка. Точнее, не ошибка, а нарушение закона.
— Какое нарушение? — резко спросила Нина Петровна. — Всё было оформлено правильно!
— Не совсем. Видите ли, я проверил документы после вашего визита. Квартира действительно была оформлена на вас, Нина Петровна. Но есть нюанс. При покупке квартиры использовались средства материнского капитала. А это означает, что дети собственника имеют обязательную долю в этой квартире.
— Но у Артёма нет детей! — возмутилась свекровь.
— Именно. Но средства материнского капитала были от вашего второго ребёнка — дочери Артёма, Светланы. И она, согласно закону, имеет право на долю в квартире. Причём обязательную долю, которую нельзя подарить или продать без её согласия и разрешения органов опеки.
Ксения помнила Светлану. Младшая сестра Артёма, студентка, жила с отцом после развода родителей. С Ниной Петровной почти не общалась.
— Но при чём здесь Ксения? — Артём наконец подал голос.
— При том, что сделка может быть оспорена. Более того, Светлана уже обратилась в суд. Она утверждает, что не давала согласия на отчуждение своей доли. И если суд признает сделку недействительной, квартира вернётся в собственность Нины Петровны, но с обременением в виде доли Светланы. А это значит, что ни продать, ни подарить квартиру без её согласия будет нельзя.
Нина Петровна побледнела.
— Она не посмеет! Я её мать!
— Судя по исковому заявлению, посмеет, — нотариус достал бумаги. — И у неё есть все шансы выиграть. Но это ещё не всё. Ксения Андреевна, у меня есть для вас информация.
Ксения подняла брови.
— При покупке квартиры вы внесли двести тысяч рублей. Есть документы, подтверждающие перевод с вашего счёта. По закону, если эти деньги были внесены в период брака и шли на покупку общего жилья, вы имеете право на долю в этой квартире, пропорциональную вашему вкладу. Даже если квартира оформлена на другого человека.
— Но мы же не разведены, — пробормотал Артём.
