— Не смей говорить мне, что я сумасшедшая! – взвизгнула Алина, повернулась и швырнула в мужа штопор. – И про врача я не хочу ничего слышать!
Промазала, слава Богу. Спасибо, что бутылку не швырнула. Истеричка…
Виталя поднял штопор с пола, подошёл к Алине, отобрал бутылку, быстро открыл, налил ей в бокал, заткнул вино пробкой и сунул в холодильник.
— Спокойной ночи, дорогая! – сдерживая ярость, сказал он.
И ушёл в спальню. Хорошо, что Павлик у его родителей. Хотя, какая разница… мало, что ли, она истерит при ребенке? Вырастет неврастеником, как пить дать, вырастет. Мать – истеричка. Может наорать на восьмилетнего сына, может и затрещину отвесить с психу. Потом плачет и извиняется. Налицо нестабильная психика. А стоит поднять эту тему, заговорить о том, что нужно обследоваться и лечиться, Алина впадает в бешенство.
Это началось не сразу. После того, как родился Пашка, потихоньку началось. Виталий работал, ему было некогда помогать жене с ребенком. Сынок был крикливым и беспокойным, Алина не спала ночами, и что-то в ней, видимо, надломилось тогда. Не все способны не спать ночами без последствий.
Когда Павлику, названному в честь отца Алины, исполнился год, жена заявила Виталию, что детей она больше рожать не будет. С неё хватит на всю оставшуюся жизнь. Виталий подумал, что она потом забудет. Успокоится. И у них родится дочка. Дом уже почти доделан, небольшой, но для семьи с двумя детьми места хватит.
Алина начала всё чаще проявлять какую-то излишнюю тревожность, нервозность. Подозрительность. При этом она вроде была адекватной, но то несла какую-то чепуху, из которой следовало, что вокруг таятся опасности. А то вдруг взрывалась из-за любой ерунды. Виталий хорошо помнил, как двухлетний Пашка уронил любимую вазу жены – сама же не убрала подальше от маленького любопытного ребенка. Алина отшлёпала пацана так, что он орал, как сирена. И накричала ещё. Виталя прибежал и отобрал сына. Так ему тогда хотелось врезать ей, но он сдержался – женщин Виталий не бил, и начинать не планировал.
Успокоил Павлика. И впервые заговорил с женой об обследовании. Алина тогда ещё не восприняла в штыки. И кричать больше не стала. Она плакала и просила прощения. Говорила, что устала, наверное. Что больше так никогда не будет. Потом обнимала Пашку, снова плакала, и извинялась уже перед ним.
Сцена забылась. Но Алина периодически вела себя странно. Например, к родителям Виталия она поднималась на девятый этаж пешком. И ребенка тащила. Точнее, заставляла идти.
— Зачем ты это делаешь? Ты что, садистка?
— Да просто лифты падают!
Лифты падают, поэтому надо ходить пешком. А газ взрывается, поэтому Алина не позволила завести газ на участок. Отапливали электричеством. Это было дорого, невыгодно, и вообще… дикость! Но ни на какое другое отопление жена не согласилась – всё горит, всё взрывается. Всё падает.
В конце концов Виталий устал. Устал от истерик. Устал от страхов, которые Алина лелеяла и кормила, и пугала и мужа, и ребенка. Виталик-то не боялся, а вот Пашка… отложится же всё.
Устал уговаривать Алину обратиться к врачу. Год назад он завёл себе любовницу, о которой никто не знал. Ни одна живая душа. Рита. Это была его отдушина. Жилетка. Способ побыть в покое хотя бы пару часов в сутки несколько раз в неделю.
Иногда они с Ритой говорили о его семейной жизни. Девушку устраивала связь с несвободным Виталиком. Она пока не хотела никаких серьезных отношений. Женатый мужчина, который находился в своей семье в постоянном напряжении, как электрический провод, ну и что? Виталик старался не злоупотреблять Ритиным сочувствием. Но иногда его всё-таки прорывало. И она слушала. И жалела. Однажды спросила:
— Господи, зачем такие муки? Разведись, да и вся любовь!
— Нет, ты что! Она тогда Пашку точно идиотом вырастит. Она ж срывается по поводу и без. Орет. Может даже ударить.
— Так забери ребенка, Виталь! Ты чего?
— И кто мне его отдаст? Суд всегда на стороне матери.
— Адекватной матери! А тут, прости, конечно…
Рита покачала головой.
— А как я докажу в суде, что она неадекватна?
— Ну… это надо собрать доказательства. Снимать её во время истерик, например.
