— Наташа, ты опять к ней не позвонила? — муж нахмурился, глядя как она собирает посуду со стола. — Мама ждёт уже неделю.
— Знаешь, Серёжа, — Наталья замерла с тарелкой в руках, — мне надоело быть виноватой. За всё. Постоянно.
Она устала. Устала чувствовать себя вечной должницей в этой семье. Тридцать лет брака, а свекровь до сих пор при каждом удобном случае напоминает, как «спасла их от общежития» в девяносто третьем. Три месяца они тогда прожили у неё. Всего три месяца.
— Давай не начинать, — Сергей поморщился, доставая из шкафа лекарства. — У мамы давление, ты же знаешь.
«А у меня что, не давление?» — хотелось крикнуть Наталье. Но она промолчала, как делала уже много лет. Ради мира в семье. Ради Сергея. Ради дочери, хотя Ирина давно выросла и живёт отдельно.
— Серёж, — она старалась говорить спокойно, — я сегодня еле отработала смену. Ноги гудят, спина отваливается. В приёмном покое такой наплыв, что присесть некогда. А твоя мама требует, чтобы я к ней ехала через весь город помогать с уборкой.
— Она же одна, Наташ. Кто ей поможет?
— А соседка её, Вера Михайловна? Которая каждый день забегает чай пить и сплетничать? Она что, не может помочь?
Сергей молча проглотил таблетку, запив водой из стакана. Наталья знала этот жест — разговор окончен. Как всегда, она осталась виноватой. Но что-то внутри неё надломилось сегодня.
— Знаешь что? — она развернулась к мужу. — Я устала быть плохой невесткой. Тридцать лет я пытаюсь соответствовать. Готовлю, как твоя мама, убираю, как она, даже халат такой же купила. А толку?
— При чём здесь халат? — он недоуменно посмотрел на жену.
— При том! — её прорвало. — Помнишь, как она отказалась сидеть с Ириной, когда та болела? А мне пришлось брать больничный и рисковать местом в больнице. «У меня давление», — передразнила она. — А когда ей нужно было делать ремонт, давление куда-то исчезло!
— Не передёргивай, — нахмурился Сергей. — Тогда у неё действительно были проблемы со здоровьем.
— А сейчас у неё их нет? Тогда почему она требует, чтобы я приезжала убираться? — Наталья грохнула тарелкой о стол. — Я тоже не молодею, между прочим. У меня тоже давление. И спина. И ноги. Но об этом никто не думает!
В дверь позвонили. Наталья вздрогнула — в десять вечера гостей они не ждали. На пороге стояла заплаканная Ирина.
— Мам, пап… У меня всё плохо. Можно я поживу у вас?
Это было начало. Начало истории, которая перевернёт их жизнь и заставит каждого сделать выбор между долгом и свободой, между прошлым и будущим.
Дочь прошла в квартиру, сбросила туфли и сразу направилась на кухню — туда, где в детстве решались все проблемы. Наталья молча достала чашки, включила чайник. Сергей сел напротив дочери, внимательно глядя в её заплаканное лицо.
— Что случилось, доча?
— Андрей… — Ирина всхлипнула. — Он нашёл другую. Младше. Из его отдела. Говорит, что уже полгода встречаются.
Наталья похолодела. История повторялась. Тридцать лет назад она сама сидела вот так на кухне у свекрови и плакала — её первый муж ушёл к молоденькой практикантке. Тогда Анна Васильевна, их с Сергеем впустившая пожить «временно», каждый день напоминала ей об этом. «Не уберегла мужа», «сама виновата», «мало старалась».
— Я как будто предчувствовала, — продолжала Ирина. — Он стал задерживаться на работе, появился новый парфюм, телефон пароль сменил…
«Всё как тогда», — подумала Наталья. Те же признаки, те же оправдания, та же боль.
— Поживи пока у нас, — твёрдо сказала она. — Разберёмся.
— А как же бабушка? — вдруг спросил Сергей. — Она же ждёт тебя завтра на обед.
