— Ты думаешь, если уехала в город и раз в месяц деньги кидаешь, можешь тут хозяйничать? — голос Риты дрожал от злости, но в нем слышался и страх. — Это и мой дом. Мама нам обеим оставила!
Люба замерла, держа в руках краску. От нее пахло скипидаром и чем-то металлическим. Рука затекла, но она не отпускала банку. Не хотела уступать, ни в позе, ни в праве.
— Ты отказалась. Год назад. Подписала бумагу у нотариуса, помнишь? — сказала она спокойно. — Я тогда долги закрыла, коммуналку вытянула из долговой ямы. Ты сама сказала — бери, если хочешь этим заниматься.
Рита сплюнула на землю, поправляя выцветший платок. Она выглядела старше своих тридцати семи: морщины, тяжелые глаза, сутулая спина. Когда-то они были неразлучны. Теперь стояли друг напротив друга, как на границе — ни шагу вперёд.
После смерти матери Люба осталась в доме одна с двумя племянниками на руках. Рита тогда почти не плакала — только ругалась, металась, орала на детей. «Я не для этого рождена!», — бросала она. Работать Рита не хотела, но пенсию мамы получала исправно до последнего дня.
Люба, наоборот, крутилась как могла. Подрабатывала в аптеке, мыла полы в сельсовете, варила обеды для одинокой бабы Нади — соседки через забор. У Нади не было никого, кроме старого кота и самодельного швейного станка.
— Ты мне как родная стала, — говорила баба Надя, гладя Любу по плечу. — Если бы не ты, давно бы кони двинула. Дом тебе оставлю, чтоб не достался чужим…
Люба тогда только отмахивалась. Не верила. Просто делала, что считала нужным: приносила продукты, мыла пол, делала уколы. Сама научилась, чтобы не платить фельдшеру.
Когда Надя умерла — тихо, во сне, — Люба рыдала, будто похоронила мать. Пустой дом остался в её жизни как незакрытая дверь. Но завещание было настоящее. Она отнесла его к юристу в городе — и оформила дом на себя.
Она решила переехать в город, чтобы начать всё сначала. Переезд был сложным. Люба сняла комнату в общежитии, устроилась в клининговую фирму, потом — на ресепшн в санаторий. Через полгода накопила на косметические курсы. Она быстро поняла: у неё получается. Женщины тянулись к ней — тёплая, спокойная, умеющая слушать.
Рита звонила редко. Только когда нужны были деньги. Люба помогала. Всегда. Хотя знала, что сестра врет. «Детям на ботинки», — говорила она, а потом Люба видела в соцсетях фото с шашлыков и «пьяных девчонок» в её сторис.
